Подари мне жизнь

Когда-то Константин выспросил у Риты адрес ее постоянного фотографа, снимавшего красотку для глянцевых журналов. И сейчас он брел по ночной пустынной улице как раз к этой фотостудии. Надежды обнаружить там Риту было мало, но рискнуть стоило. По крайней мере, могут подсказать, где ее искать. Ночь была теплая, ярко светили луна и звезды, в душе звучали грустные скрипки. О свалившихся на него проблемах Костя старался больше не думать. Ему вдруг почему-то казалось, что вот вернет он Риту — и тотчас все как-то само собой образуется. Все будут счастливы и довольны. А все потому, что он сейчас чувствовал себя очень одиноким…

В заборе отыскалась железная дверь. Звонка не было. Костя постучал. Потом снова — все громче и громче. Через минуту он уже барабанил в противную железяку руками и ногами. Наконец щелкнул засов и дверь отворилась. Перед Константином предстал полусонный молодой человек, обритый наголо, в длинном драповом пальто, ковбойских сапогах со шпорами и с серьгой в ухе.

— Манекен? — спросил он, зевая. — На съемки? Чего-то я тебя раньше не видел.

— Я к Рите, — ответил Костя. — Она не у вас?

Странный человек с минуту разглядывал его, изучая, затем коротко сказал:

— Топай за мной.

Костя пошел следом за ним по каким-то полутемным переходам и очутился в большом павильоне фотостудии. Горело несколько ламп. Помещение было уставлено декорациями, мебелью различных эпох, аппаратурой. Пахло духами, фотопленкой, пивом. В углу стояла огромная кровать с балдахином, под которым могло бы поместиться сразу человек десять, если их положить штабелем. Наверное, так тут и поступали, когда оставались на ночь. Но сейчас здесь лежала одна Рита и крепко спала. Фотограф подошел к кровати, ткнул в девушку пальцем, сам сбросил пальто, оказавшись совершенно голым и завалился в постель, натянув на себя одеяло.

— Сапоги бы тоже снял, — посоветовал ему Костя.

— Я сапоги никогда не снимаю, — откликнулся фотограф. — Я в них родился и умру. Не мешай спать.

— Тады ладно, приятных сновидений.

Он сел на кровать, рядом с Ритой и потряс ее легонько за плечо. Затем подозрительно приподнял одеяло, словно ожидая и ее увидеть голой и в туфельках, но на девушке было белое ажурное белье. Он вспомнил, что фотограф предпочитает мальчиков и успокоился.

— Проснись, голубка, — прошептал он в ее ушко.

Рита дрыгнула ногой и повернулась на другой бок.

Костя пощекотал ей спинку.

— Отстань, Вадик! — недовольно проворчала Рита.

— Я тебе не Вадик, а Костик, — сказал он, приподнимая ее голову. — Вадика я зарезал и изжарил. Вставай, Рита!

Она наконец-то открыла глаза и уставилась на него, словно увидела привидение. Потом зевнула и улыбнулась.

— Ты мне рада? — спросил он тревожно.

— Знаешь, если бы ты не пришел, я бы, наверное, через пару дней сама к тебе заявилась, — ответила она. — Не могу больше терпеть, не могу без тебя жить. У нас, должно быть, мысли в одном направлении движутся. Ты мне даже сейчас снился.

— То-то ты меня каким-то Вадиком обозвала! Это он, что ли? — Костя указал на похрапывающего фотографа.

— Нет, это Миша. Я тебе о нем говорила. Он гей. Но мне все равно никто не нужен, кроме тебя. И мне никогда не было ни с кем так хорошо, как с тобой. Мы с тобой — идеальная пара, и какие мы дураки, что расстались!

— Дураки и есть, — пробубнил во сне фотограф. — Ложитесь лучше и спите. Все поместимся. Втроем даже веселее.

— Нет уж! — усмехнулся Костя. — Я в этом отношении девственник.

А Рита уже соскочила с кровати и стала одеваться.

— Выпьем на дорожку кофе? — предложила она. — Сейчас я поставлю чайник. Ты на Мишку не обращай внимания, он хороший. Классный фотограф!

— Не сомневаюсь. А он и под душем в сапогах моется?

— Это у него бзик такой. Все талантливые люди с каким-либо приветом.

— Ясно. Хорошо, что я простой, обычный, нормальный человек.

— За это я тебя и люблю! — Рита подошла, крепко поцеловала его и добавила: — Оставайся таким всегда. Ты не представляешь, как мне надоели все эти звездные юноши, богатые дяденьки и крутые братки!

— А много их у тебя было за последние пять месяцев?

— А у тебя? — с вызовом спросила она. Кажется, вновь назревала ссора. — Что там у тебя с твоей Ольгой? Все трахаетесь?

— Перестань, — сказал Костя. — Там речь идет о жизни ребенка. Я тебе по дороге все расскажу.

— А мне кажется, она тебя за нос водит. Или за хобот. Сучка.

— Ну ты и дура! — вырвалось у него.

— Ах, так?!

Рита влепила ему пощечину. Костя сгреб ее в охапку и швырнул на кровать, прямо на фотографа. Тот проснулся и заорал:

— Уроды! Выясняйте свои отношения дома! Я вторые сутки не сплю!

— Покорнейше просим извинения, — сказал Константин. — Но тут у нас одно маленькое недоразумение возникло. Продолжайте дрыхнуть, больше мешать не будем.

— Спи, Миша, спи, — добавила и Рита. — Мы сами разберемся.

Она встала, сердито и обиженно посмотрела на Костю.

— Ты кофе будешь делать? — спросил он. — Нам еще такси ловить. И поживее, пожалуйста.

— Ну как же мне вытравить тебя из моего сердца? — улыбнулась она.