Подари мне жизнь

Рация затрещала. Сообщив координаты, Пронин просил сбросить на базу противника больше бомб и выслать вертолет для эвакуации. Дежурный подтвердил координаты и назвал Сергею координаты точки эвакуации. Раненый Пронин, хромая и припадая на правую ногу, направился к заветному месту.

Как только вертолет поднял его в небо, мужчина взвыл, словно раненый зверь. Он не мог помочь своим товарищам, оставшимся внизу. И возможно Андрей все еще жив, а он обрек его погибнуть, здесь…

Истребители, сделав несколько кругов над базой, сбросили бомбы. Звук взрывов донесся до вертолета, а вспышка ослепила не защищенные глаза Пронина.

Сжав в руках шприцы и папку, он готов был выбросить все к чертовой матери. Но не смог… За эту дрянь его сослуживцы заплатили сегодня собственными жизнями. Он не смог уничтожить. Пускай командование решит, что со всем этим делать, а ему предстоит сообщить молодой вдове о последних геройских минутах ее мужа и передать письмо…

ЭПИЛОГ

И потекли будни, похожие и непохожие друг на друга, наполненные хлопотами и материнской любовью. Управляться одной с крохой было непросто, но Аня – человек ответственный, и в ее руках всё "горело", будь то домашние дела или забота о сыне. Благо будучи новорожденным, Юрочка особых проблем не доставлял – был спокойным ребенком, всю ночь крепко спал, да и днем частенько. Годы летели так, будто жизнь опаздывала на последний рейс. Четыре года оказались мгновением, вспышкой, но все же были неописуемо важны.

Аня по-прежнему любила, когда все дела уже сделаны, сесть и наблюдать за тем, как спит любимый сынок. Длинные реснички подрагивают, глазки так и ходят под розоватой тоненькой кожей век. Пухленькие губки приоткрываются и мерное дыхание разносится в тишине комнаты. Маленькая ручка заложена под щечку – Андрей любил спать вот так…

Аня постоянно думала о муже: где он сейчас и почему нет вестей. Вспоминала его сильные руки, обнимающие ее за плечи и внимательный серьезный взгляд. И признание, от которого так колотилось сердце, простое, как и весь он, и в то же время глубокое. Часто, вспоминая об Андрее, девушка долго рыдала в подушку – все же разлука была невообразимо болезненна для нее.

Но наступало утро, и Волковой приходилось вновь идти вперед, двигаться, несмотря ни на что.

Это утро было похожим на сотни предыдущих, и все же чем-то отличалось…

Это была суббота, выходной день, но Аня и Юрочка встали рано. Умывшись и почистив зубы, неразлучные мать и сын отправились на кухню, где Аня под звуки веселой игры сына пластиковыми солдатиками сварила в небольшой кастрюльке овсяную кашу – на двоих. Разложила по тарелкам, добавила порезанный банан – любимое лакомство ее чада.

– Садись завтракать сынок, а то остынет. Потом доиграешь, – ласково улыбнулась девушка, потрепав Юру по мягким волосикам на макушке. Два озорных глазика уставились на маму, раздумывая видимо, послушаться или нет, но все же солдатики были отставлены в сторону, а тарелка ароматно пахнущей овсянки стояла перед крохой. Привычно пожелав друг другу приятного аппетита, они принялись завтракать.

– Мама, мама, а папа такой же сильный, как они? – мальчик указал на солдатиков, застывших в наступательных позах на краю стола.

– Конечно, сынок. Даже сильнее, – Аня не показывала, как ей стало грустно от упоминания Юры об отце, скрывала, как замерло и вновь забилось в груди потревоженное сердце.

– И такой же ловкий? – малыш засмеялся и сделал ложкой выпад в сторону тарелки матери. Через мгновение каша из тарелки Ани оказалась уже в его ротике, а глазки озорно сияли.

– Да, Юрочка, такой же, – девушка засмеялась, беря полотенце и вытирая ротик сыну.

Юра какое-то время задумчиво молчал, глядя на солдатиков и ковыряя ложкой кашу, но затем последовал очередной вопрос:

– Так наш папа – герой?

– Да. Герой, – выдавила Аня, сердце которой вновь заполнила тоска.

Но Юру ответ устроил, гордость за Андрея плескалась в его ярких глазках. Неожиданно зазвенел телефон.

– Алло, – ответила девушка с колотящимся сердцем. Нечасто ей кто-либо звонил.

– Алло. Это Анна Владимировна? Волкова? – голос был серьезен и принадлежал мужчине.

– Да, это я.

– Мне велено передать просьбу генерала Тенегина прибыть вам в часть.

– А зачем? – голос Ани дрогнул, но она держала себя в руках.

Собеседник на том конце линии замялся.

– Меня не уведомили, какова точная цель, но это насчет майора Волкова.

– Я буду, – выдохнула Анна и положила трубку.

Уже через полтора часа Аня с Юрой стояли на проходных. Девушка показала молодому, проверяющему документы, и ее пропустили в часть. Провожал ее сам Сергей Пронин, иначе по катакомбам и переходам девушка не смогла бы найти дорогу.

Стояла зима. Крупные хлопья снега тяжело падали с неба, укрытого серыми тучами. Снег ложился на плечи холодным покрывалом, таял на ресницах, мельтешил перед глазами. Юра обожал зиму; как и для любого малыша это было время озорства и веселых прогулок на санках, валяния в снегу и метания снежков. Да только Аня часто ловила себя на мысли, что куда как интереснее ему было бы это делать с отцом…