Подари мне жизнь

Наверное, в такие моменты и начинаешь верить в Бога, обращаешься к нему за помощью. Чтоб врачи не ошиблись, чтоб Аня держалась, она же такая сильная у него. Чтобы все гладко прошло. А там, на ноги поставим, Аня же смогла когда-то.

Когда в очередной раз распахнулась дверь, за которой была Аня, Андрей сидел на стуле, его ему принесла жалостливая дежурная медсестра, и вновь повторял свою нехитрую молитву в голове, зарывшись пальцами в волосы.

Только в дверном проеме показались доктора, мужчина вскочил со своего места, нервно пригладил всклокоченные виски. Выглядел он сейчас постаревшим, безжизненным. Уставшие после длительной операции помощники, анестезиологи медленно разбредались по коридору, а врач, заметив обеспокоенного Андрея, подошел к нему.

– Как она? Как Аня? – Андрей затаил дыхание, страшась ответа и желая его услышать.

– Муж? – спросил врач.

Волков кивнул.

– Что ж… Операция прошла успешно, состояние Анны стабильно, – со вздохом начал врач, сдергивая маску с подбородка и снимая очки. – Думаю, уже через несколько дней ее переведут в палату интенсивной терапии..

– Значит с ней все в порядке? Я смогу увидеть ее? – с надеждой в голосе спросил Андрей.

– В реанимацию к ней вас не пустят, молодой человек. Да и незачем вам ее пока видеть. И… Я бы не сказал, что с ней все в порядке.

– Что? Говорите же! – Волков сделал шаг вперед, врач устало потер переносицу.

 С полминуты пожилой хирург подбирал слова, а у Андрея внутри все холодело.

– Как вас зовут?

– Андрей, Андрей меня зовут, – голос Волкова уже срывался от нетерпения и волнения.

– В общем, Андрей, перспектива безрадостная. Тазобедренные кости настолько раздроблены, что… Мы собрали частично, но… Скорее всего, Анна не сможет ходить.

– Что? Каковы шансы? – кровь отхлынула от лица Волкова. На мгновение он забыл, где находится.

– Вы же сами понимаете, я не могу прогнозировать, – врач развел руками, а затем похлопал Волкова по плечу. – Держитесь.

Андрей некоторое время просто стоял на том же месте, где его оставил хирург. Слова доктора никак не выходили у мужчины из головы и казались какой-то глупой шуткой, ведь когда-то и сам он не мог ходить. Потерял надежду, что самостоятельно поднимется и сделает еще хотя бы один шаг. Волков лучше всех понимал, какого это, а теперь в схожую ситуацию попала Аня. Хрупкая девушка, на плечики которой и без того выпало немало потрясений и горя. Аня не заслуживает такого, но что самое ужасное – это произошло по вине Андрея.

Мужчина со всей силы впечатал кулак в стену, ругая себя на чем свет стоит и не ощущая даже, как соленые струйки совсем не по-мужски стекают по щекам, заливаясь за пазуху.

Никто его не гнал из реанимационного отделения, куда обычно не пускают посторонних, проходящие мимо медицинские работники лишь отводили глаза и быстро проходили мимо. Сколько таких ситуаций им доводилось видеть ежедневно? Десятки? А может больше?

Но все же, в конце концов, к Волкову подошла пожилая дежурная медсестра, которая уже сделала доброе дело, принеся потерянному и убитому горем мужчине стул. На этот раз она записала номер его телефона и пообещала позвонить, как только Аню переведут из реанимации.

Андрей был настолько подавлен, что, даже не поблагодарив услужливую женщину, отправился прочь из больницы, но в дверях неожиданно столкнулся с Никитой. Тот выглядел неважнецки: мутный взгляд, перебинтована голова, под глазами ужасные кровоподтеки. Повязка на левой руке скрывала глубокие порезы. Но по сравнению с тем, что случилось с Аней, травмы Самойлова казались мелочью.

Мужчины, не сговариваясь, оба, молча, вышли на улицу.

– Аня не…

– Я уже обо всем знаю, – Никита закурил, Волков подпирал спиной далеко не чистую стену больницы.

Повисла пауза, прерываемая лишь стуком капель начинающегося дождя.

– Никит, ну как же так вышло? – тихо спросил Андрей.

Самойлов молча глубоко затянулся, но Волкова не устраивала игра в молчанку. Повернув к Аниному брату голову, он стал задавать очередные вопросы:

– Как так случилось, что именно ты столкнулся с той машиной? Ты что, не видел ее что ли? Отвлекся? Или что?

– Не знаю, брат. Все слишком быстро произошло. Я бы не успел…

– Слишком быстро? Лететь считай в лобовую у тебя слишком быстро, а торговать всякой дрянью лучше выходит, медленнее! – Волков начал злиться.

– Андрюх, не заводись, а. Не до тебя сейчас. Если бы не ты, этой аварии не было.

– Что? Это ты сидел за рулем, а не я. О чем ты думал? Это ты виновен в том, что случилось с Аней! – чтобы не перегнуть палку и ни дай бог не броситься на Самойлова с кулаками, Андрей просто ушел. Он не помнил ни дороги домой, ни прошедшие два дня после случившегося. Он оброс и почти не ел, а ночами вспоминал Аню: ее беззаботный звонкий смех, ласковые заботливые руки. Что рядом с ней становилось тепло, будто держишь в ладонях солнышко. Она стала всем для Волкова, а он вот так по-свински поступил с ней. С ними.

Никита звонил однажды, но желания говорить с ним у Андрея не было.