Подари мне свет (СИ)

Я протягиваю ему красочную коробку, от одного взгляда на которую у мальчишки загорелись глаза. Он забирает подарок и, улыбаясь, разглядывает его. Когда он поднимает на меня взгляд, в его глазах, таких же, как у матери, только карих, светится надежда и небывалая радость. Такие неподдельные эмоции можно увидеть только в глазах маленьких детей.

— Ты мой папа? — спрашивает он с надеждой в голосе.

Я, наверное, совсем рехнулся. Потому что мой ответ удивляет даже меня:

— Да, я — твой папа.

Глава 11

Лицо ребёнка расплывается в довольной улыбке. А мне хочется провалиться сквозь землю. Вот это сказал! Вот так подарочек к дню рождения. Сам не ожидал от себя такого. И, конечно, совсем не на это рассчитывала Лика, когда приглашала меня в гости. Я прямо сейчас чувствую, как к голове приливает кровь от её укоряющего взгляда.

Конечно, она права. Имеет право гневаться. А вот я полный придурок!

-Я так и думал! — визжит от восторга Данька. — Идём, я тебе покажу свои игрушки.

Он тащит меня за рукав к уголку с небольшим стеллажом, заполненным разными игрушками. А я стараюсь не смотреть в глаза Анжелике, которую, по сути, подставил по своей глупости. Не так я планировал этот день, совсем не так.

Послушно иду вслед за ребёнком. В этой квартире все кажется непривычно маленьким, и путь к игрушками занял от силы три шага. Да и сам шкаф для игрушек не впечатляет размерами и содержанием. Подаренная мной машинка выглядит гигантским флагманом на фоне откровенно дешёвого барахла. Выходит, Лика не жеманничала, когда говорила, что мой подарок — это непривычно дорого.

-Вот, смотри, что у меня есть, — гордо показывает Даня свой скарб. — Хочешь, я тебе что-то подарю?

Вот так, сразу? Разве такое возможно? Или у детей всегда так? Может, просто рожа моя внушает доверие?

И что ему ответить? Знать бы, как правильно. Никто не учил меня общению с детьми. Ну, ладно, если быть честным, то о том, что у людей бывают дети, я до встречи с Анжеликой знал только в теории. Конечно, у меня есть женатые друзья, у которых отпрыски. Но чужие дети всегда растут сами по себе, а их родители всегда все сами знают. Будто опыт приходит вместе со статусом "папа", причём, сразу, в один день.

-Разве тебе не жалко? — спрашиваю.

-Нет, — простодушно отвечает Даня, — это же для папы.

Вот ещё одно доказательство того, что я не имел права брать на себя эту роль. Он ведь поверил. Сразу и окончательно, как умеют только дети. Дурак ты, Панарин.

-Я ведь знал, что ты придёшь сегодня, — добивает меня пацан, — это потому, что я Деду Морозу написал письмо, чтобы меня папа с днем рождения поздравил. А мама ещё говорила, что ничего не выйдет. Но я знал, что Дед Мороз все письма читает.

В груди защимило от его наивного признания и не менее наивной веры во всесильного деда из Лапландии. И как теперь ему сказать, что я не его отец? Теперь назат не откатишь. С темы не спрыгнешь. Это со взрослым можно договориться. Но не с ним, мелким, особенно, если он так верит в волшебство.

-Правда? Деду Морозу? — переспрашиваю. Даня кивает. Смешно так, улыбаясь и подмигивая.

В общем, нет тебе оправдания, Панарин. Испортил ты себе карму. А про то, что теперь обо мне думает Анжелика, лучше и не знать.

-Идите торт есть, — спасает меня от неловкого момента Лика. Всё же, сейчас лучше торт, а не пустые обещания ребёнку, на которые я не имею права. Хоть и поздно каяться.

Данька бодренько бежит к столу, я плетусь за ним.

Страшно. В глаза ей посмотреть страшно. Приговор свой в них прочитать боязно. Вроде бы мы знакомы всего несколько дней, а потерять её уже боюсь.

Не думал, что можно так быстро привязаться к человеку.

Лика ставит передо мной чашку с чаем и тарелочку с куском торта.

-Спасибо, — говорю, не поднимая глаз.

На Даньку счастливого смотрю. Он пытается о ломать кусочек торта, но только пачкает руки. Забавный такой, хмурится, сгребает кусок маленькой ручкой и кусает.

Мелкий быстро доедает торт и, ловко спрыгнув со стула, бежит к новой машинке. И только теперь я решаюсь посмотреть на девушку.

С каменным лицом она убирает за ребёнком тарелку. И ежу понятно, что обо мне она теперь не самого лучшего мнения. Но не это поражает больше всего. Раньше я не понимал, как может быть плохо от чужого горя. Но теперь я ощутил на себе весь спектр её эмоций. Она думает, что для меня это просто слова. Понимает, что Даня для меня чужой, и никакими обязательствами я с ним не связан. И ей заранее больно за будущее разочарование ребёнка.

-Вы не должны были так делать, — говорит она, перехватил мой взгляд. Сколько же боли в её фиалковых глазах.

-Знаю, прости, — шепчу в ответ на её шёпот, чтобы ребёнок нас не слышал.

-Думаете, это игрушка? Что можно прийти с дорогой игрушкой и пообещать ребёнку надежду? Вы не имели права манипулировать его чувствами!

Её глаза блестят от сдерживаемых слез. А это уже за гранью моей выдержки. Никогда не был сентиментальным, но видеть, как она плачет, мне бы не хотелось.

-Как мне теперь объяснить ребёнку, что вы просто пошутили?