Подари мне солнца лучик

Я почувствовал ее пахнущее яблоком дыхание и замер, обнял за плечи нежно и уверенно. Она спускалась по ступенькам универа, а казалось, по небесной лестнице, прямо ко мне в руки. Еще на вечере Юльки приметил ее, осанистую и стройную, а тут завозил малой ключи и встретил снова. Страшно вспомнить, как обхаживал и давал привыкнуть к себе, прежде чем овладеть этим славным телом. Я был у нее первым. Черт знает, единственным ли за прожитые вместе годы? Все пролетело, как дым, и только свежий аромат яблока по-прежнему стоит в мозгу, как нечто особенное. Совершенно точно я люблю ее, даже такой, изменившейся, но чувство приевшегося секса и навязчивого быта… с этим надо что-то делать, пока меня окончательно не подманила к себе Любочка…

День проходит в постоянном напряжении, как и следовало ожидать после смены страхового тарифа. Постоянные клиенты и новые толпятся в салоне, дергают по каждому поводу, требуют расчетов, комментариев, обрывают горячую линию, и девчонки-то забегались уже, гарцуя ножками между новехоньких надраенных Роверов. К счастью, к вечеру, все устаканивается, и, как и положено приличному автосалону, под высоченным потолком начинает витать ощущение хорошенькой маржи. Наценка на иномарки огромная, работенка у меня не пыльная, секретарша… сочная.

— Почему-то я скучала по тебе, Михаил Валерьевич, — томным голоском напевает, затекая в кабинет. — У меня есть предложение. Знакомая предложила тур в Сочи, пять звезд на три дня. У нее люди утром отказались. Ты как? — ярко красные губы расплываются в довольной улыбке. Люба знает, что я легкий на подъем.

— В смысле как? — изображаю вопрос, хотя в голове мгновенно все сложилось и посчиталось.

— Завтра пятница. Сможешь взять отгул? Я позвоню утром, типа температура… — она встает за спиной, наклоняясь, и пробегает когтистыми пальчиками под брючным ремнем. Яйца мгновенно поджимаются в нетерпении, и плоть сковывает желание. Ну, знает, коза, как меня застопарить в одно движение!

— Время на принятие контрольного решения? Подумать? — спохватываюсь.

— Ну, что тут думать? Я, ты и солнечный Сочи! Специальный крем от солнца я возьму, чтобы тебе не пришлось оправдываться за загар… — шепчет низко, словно мужик с перепоя, но руки уверенно делают свое дело. Брюки топорщатся колом, и я нервно ерзаю на стуле.

И как я должен отказаться? Вот тебе и проверочка на вшивость, господин Марицкий. Спасуешь перед девкой? — бодрятся мужское тщеславие и самолюбие. Надо было сначала ее перевести в другой салон или уволить к чертям собачьим, чтобы проблем не было. — трусливо вещает разум. Совесть молчит, поганка такая, сначала допустила все это, а теперь разгребайте!

— Хорошо, — сдаюсь, как последний слабак. — Авиаперелет? Во сколько?

— В девять с копейками. — мурлычет.

— Скинь мне данные для оплаты. — логичное завершение беседы.

Буркнув капитулирующим согласием, я все же нахожу в себе силы прервать мучение моих органов малого таза. Я хочу, как любой нормальный мужчина, но предавать огласке… посреди своего кабинета… Моя покойная матушка врезала бы промеж глаз какой-нибудь кухонной утварью, узнав, что я осознанно, даже не по пьяни… Мотаю головой, отгоняя неприличные мысли. Одно дело отель, номер за закрытыми дверями, и совсем другое — шашни на работе. Мое положение не располагает к дури и блажи.

* * *

Злой как черт на себя, являюсь домой, бросая с досады ключи на тумбочку. Делаю пару шагов, замечая стройное тело в полумраке кухни. Мое тело, мать его! Моя жена! Какого черта меня лапает чужая баба?

В горле пересыхает и внутри все переворачивается, словно и не было этого позорного эпизода в моей башке и штанах. Не было этих ночей, наполненных чужой женщиной и преодолением себя, рвущегося не пойми куда, к бешеному удовольствию, но в то же время пресному и обыденному, потому что механически. Сейчас вижу, понимаю, что бред, нет для меня родней Ленки, но проклятая измена изрядно пожрала изнутри…

Не искрило, а просто швырнуло друг к другу, заставляя прижаться до хруста костей и мышц. Целую Ленку глубоко, но нежно, так, чтобы позабыла как дышать. Она протяжно стонет мне в рот, запуская руки под рубашку, вытаскивая ее из брюк. Знакомый и родной запах, какая-то сладость, домашние харчи и ее особенный, чисто женский, будоражащий меня аромат.

Задирая кружевной пеньюарчик, отодвигаю трусики и пробую мягкие губы, постыдно влажные, становящиеся такими только от одного мужчины. Я знаю каждый кусочек ее тела и наслаждаюсь возбуждением, требовательно потираясь собственной эрекцией.

Вжимаю Ленку спиной в стену в коридоре перед кухней, и подтягиваю сочные ягодицы ладонями. Она легкая и желанная, словно воздушная вата, как в детстве — хочется зарыться в нее лицом и лизать, гладить, сжимать. Головка члена упирается в ее влажное лоно, дразня и скользя. Растягиваю удовольствие, оглаживая грудь, доводя до призывного стона, болезненного желания. Рваные вдохи ласкают слух, и я не представляю, как провел этот долбанный день, не держа в руках свою жену.

— Миш… — у нее получается низко.