Подари мне сказку

Синди, теряя голову от поцелуев и ощущая мягкие толчки его языка, содрогалась от жадных прикосновений рук, ласкающих ее тело, и трепетала, чувствуя его напрягшуюся, возбужденную плоть.

«Если его сейчас не остановить, – мелькнуло у нее в голове, – потом будет поздно».

Но она не знала, хочется ли ей, чтобы все прекратилось.

Бен отчаянно боролся с ее блузкой, пытаясь расстегнуть пуговицы. Наконец ему это удалось. Дрожащими пальцами он кое-как справился с бюстгальтером и сжал ее груди руками. Синди инстинктивно выгнулась в чувственной судороге от прикосновения его горящих, словно наэлектризованных ладоней и пальцев, нетерпеливо теребящих ее соски.

У нее вырвался тихий стон, и ее тело конвульсивно содрогнулось.

«Никогда бы не подумала, что мужские ласки могут доставить такое удовольствие», – тяжело дыша, подумала Синди.

Естественно, она не могла этого знать. Весь ее сексуальный опыт ограничивался ощущениями, которые она, будучи еще в школьном возрасте, испытала, когда на какой-то вечеринке Брюс Харт, решив ее потискать, начал к ней приставать.

Синди вскрикнула и забыла обо всем, когда Бен кончиком языка коснулся соска.

– Тебе приятно? – откуда-то издалека, словно из тумана, до ее слуха долетел чуть хриплый голос Бена.

– Да, – со стоном выдавила из себя Синди, полностью позабыв о том, что минуту назад хотела его остановить.

– Мне тоже. – Его голос звучал глухо. – Но я хочу большего. – Он еще раз нежно поцеловал ее грудь. Синди почувствовала, как по телу распространяется тепло его горячего дыхания. – Я хочу войти в тебя.

«Войти в меня? – От такой непривычной терминологии Синди вздрогнула и покраснела. – Пусть делает, что хочет».

– Боже-ты-мой! Боже-ты-мой! – слова сливались в один сладостный стон, повторяющийся всякий раз, когда ее затвердевших сосков касались его губы и язык.

Она судорожно выгнулась ему навстречу, подняв бедра и стремясь как можно полнее насладиться неизвестными ей ранее ощущениями.

Когда Бен подмял ее, острое возбуждение превратилось почти в боль и требовало того, к чему так страстно тянулось и ждало все ее естество, распаленное его ласками.

– Бен, я чувствую… я хочу… – Слова давались с трудом. Она никак не могла выразить того томления, которое требовало сексуального удовлетворения.

– Я знаю, – прошептал Бен, глухо застонав. – Я тоже… я хочу тебя.

Он перевалился на бок. Синди почувствовала, как он пытается снять ее трусики. Она выгнулась, приподняв тело, и помогла ему с ними справиться. Ни последовавший затем щелчок пряжки брючного ремня, ни звук расстегиваемой «молнии» уже не могли испугать Синди. В тот момент она просто не думала о том, что произойдет.

Однако сердце ее похолодело и ей стало страшно, когда почувствовала, как в ее девственное лоно входит его возбужденная плоть. В тот момент, когда он ею овладел, Синди вскрикнула от боли, но ее крик был заглушен поцелуем Беннета.

Обескураженный, он поднял голову и недоуменно, словно не веря самому себе, своим ощущениям, посмотрел ей в глаза.

– Неужели ты была девственницей? – В его голосе крайнее удивление смешалось с нотками благоговейного страха. – Синтия, я… я… – запинаясь и не зная, что сказать, он хотел было подняться.

– Нет. – Она прильнула к нему и покачала головой. – Теперь все нормально, мне уже не больно.

Она сказала ему правду, но не всю: ей совсем не хотелось признаваться в том, что ее сексуальное желание бесследно исчезло, словно его и не было.

– Это правда? – недоверчиво и озабоченно переспросил Беннет, не прекращая, однако, ритмичные движения и погружаясь в нее с каждым разом все глубже.

«Теперь уже поздно о чем-либо тревожиться», – подумала Синди и кивнула в ответ.

Она стиснула зубы, чтобы удержаться от стонов, готовых вырваться из ее груди, когда его возбужденная плоть глубоко в нее проникала.

Синди хотела, но не могла расслабиться. Все это время ее тело оставалось судорожно напряженным и казалось чужим и непослушным.

Уцепившись онемевшими, скрюченными пальцами за ковер, Синди сдерживала рвущиеся из груди крики. Она решила вытерпеть до конца, несмотря на испытываемую острую боль.

«Совсем не обязательно заниматься любовью с широко раскрытыми глазами», – подумала Синди и закрыла их, чтобы не видеть маячившее над ней напряженное и заострившееся лицо с лихорадочным румянцем вожделения, проступившим на его щеках, вздувшиеся жилы на его шее.

Но из-за того, что она была так напряжена, все закончилось очень быстро. Бен сделал последнее движение и судорожно вздрогнул, издав тихий стон. Его тело, содрогаясь в сладостных конвульсиях, стало расслабляться.

Синди не могла больше терпеть и, уперев руки ему в плечи, попыталась его оттолкнуть.

– Слезь с меня… пожалуйста, – в ее голосе слышалось раздражение. – Ты меня задушишь.

Бен тяжело выдохнул, оттолкнулся руками от пола и рывком поднялся. Синди сразу схватила юбку, затем нашарила блузку и прижала их к груди, прикрывая свою наготу. Когда Беннет увидел ее лицо, искаженное страданием и болью, сердце его сжалось от сочувствия.

– Прости меня. – Он прислонился спиной к креслу.