Подари мне прошлое

Я резко встаю и наклоняюсь через стол. Обхватив руками ее лицо, целую ее сладкие губы. Ее сила наполняет меня, и кровоточащая рана в сердце затягивается. Мысли о «что если» и неправильных оттенках краски, которые непрерывно крутятся у меня в голове, исчезают, вместо них я начинаю думать лишь о Тори.

Когда я, наконец, отстраняюсь от нее и сажусь на место, ее распухшие от поцелуя губы растягиваются в гордой улыбке. Тори, которой она так старалась стать, одерживает верх, и она гордится тем, что хоть раз смогла мне помочь.

— Спасибо, красотка, — искренне благодарю ее. — Меня заводит, когда ты становишься безжалостной и жесткой.

Тори разражается смехом и качает головой.

— А вот и он, сексуальный доктор Монро, которого мы все знаем и любим.

Мое сердце сжимается от ее небрежного упоминания о любви. Я уже достаточно напугал ее за этот вечер. Поэтому прикусываю язык, чтобы не признаться Тори в своих искренних чувствах, которые могли бы заставить ее нырнуть с пирса и уплыть от меня и моего словесного поноса.

Официант приносит нам итальянское блаженство, которое веет ароматом чеснока и сыра. Вскоре мы теряемся в комфортной компании друг друга, смеясь и поддразнивая. И, конечно, ужиная.

— Думаю, раз уж я снова помогаю тебе с покраской, то должна получить завтра освобождение от встречи группы, — говорит Тори, ведя толстой кистью вдоль заклеенного скотчем края потолка.

Я усмехаюсь и бросаю на нее взгляд. Теперь, чувствуя себя комфортно в наших отношениях, Тори надела только мою футболку, без лифчика и штанов. Каждый раз, когда она тянется вверх, футболка задирается над ее маленькой милой попкой, открывая мне восхитительный вид на черные трусики, едва прикрывающие ее ягодицы. Она жутко отвлекает.

— Зря стараешься, Тори. Ты пойдешь на собрание группы. Нам обоим это нужно. И ты это знаешь.

Она дуется и слезает со стула, бросая кисть на малярный поддон.

— Ненавижу это. Лучше я проведу весь день с тобой. Ты — единственная терапия, которая мне нужна, — мурлычет Тори и обнимает меня.

Я вдыхаю ее сладкий аромат, который странным образом пробивается сквозь сильный запах краски.

— Ах ты, чертовка, — хватаю ее за задницу свободной рукой. — Твоя попытка меня отвлечь работает, но я не сдамся. Мы поедем. Кроме того, ребятам будет нас не хватать.

Тори вздыхает.

— Они будут скучать по тебе. Я там никому не нравлюсь. Я вела себя как дура, и теперь они все ненавидят меня.

Я смеюсь.

— Во-первых, никто никогда не сможет ненавидеть тебя. Ненавидеть ангелов — это грех.

Тори поднимает голову и принимает мой поцелуй.

— Во-вторых, единственный способ построить отношения с теми людьми, это открыться им. Они все в той же лодке, что и мы, переживают ужасную потерю своих любимых. Если дашь им шанс, они смогут помочь тебе излечить твое сердце своими собственными историями и опытом. И, Тори, ты тоже можешь им помочь. Как помогаешь мне.

Ее улыбка прекрасна, когда она обдумывает мои слова.

— Ладно, уговорил. Вы представили серьезную аргументацию, доктор Монро. Завтра я отправлюсь применять свои чары на этих людях.

Смеясь, я бросаю свою кисть на лоток на полу.

— Идем, Саманта, можешь попрактиковаться в своем колдовстве на мне в душе.

Она хихикает и вертит носом, подражая молодой девушке из старого телевизионного шоу.

Я шлепаю ее по милой попке, а затем перекидываю через плечо, зарычав от ее визга опустить ее на ноги.

Нисколько не сомневаюсь, что в конечном итоге Тори их всех очарует. Она определенно применила ко мне свою магию, потому что я жутко околдован ею.

И ни капельки не жалуюсь.

Глава 16

Тори

Чейз практически тащит меня за собой по коридору общественного центра, и я борюсь с желанием упереться пятками в пол как ребенок. Однако я все еще дуюсь. Меня раздражает, что моя утренняя попытка соблазнить Чейза остаться сегодня дома не увенчалась успехом. Ко всему прочему, он спрятал одежду, которую я упаковала на сегодня, и вместо этого швырнул мне женские джинсы, футболку и кроссовки и сказал, чтобы я собиралась. Мой взгляд метал молнии, меня накрыло неистовое желание что-нибудь ударить.

Чейз посмеялся, что еще больше разозлило меня. Не было ничего смешного в том, что у него дома хранилась одежда какой-то левой телки, а что еще хуже, он полагал, что я ее надену.

— Детка, это вещи моей сестры.

Я покраснела, чувствуя себя полной дурой. Схватив одежду в охапку, попыталась быстро проскочить в ванную. Чейз схватил меня за руку, развернул к себе и крепко поцеловал.

— Черт, ты такая очаровательная, когда ревнуешь.

Я фыркнула и выдала просто замечательный ответ:

— Ага, как же. «Давай, еще глаза закати». — Затем, сгорая от стыда и желая провалиться сквозь землю, я сбежала в душ. Хотя оставалась там одна недолго. На моих губах играет улыбка при воспоминании о жаре, который не имеет никакого отношения к горячей воде.