Подари мне прошлое

— Ладно, — говорит он, начиная понимать, что означает "нелюбитель испачкаться". Коварная улыбка появляется на его лице.

 — Еще одна вещь, которую мы изменим. — Направляясь к лестнице, он хватает меня за запястье и тянет за собой наверх.

Мы входим в самую большую спальню с эркерным окном, выходящим на улицу, и он исчезает в дверях. Затем он снова появляется со старой, заляпанной краской футболкой и спортивными штанами.

Я цинично приподнимают бровь, глядя на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не ждёшь от меня, что я это надену?

Он радостно улыбается мне, и моя решимость слегка тает.

— Даже не сомневаюсь, что у тебя получится, детка. И ты будешь великолепно выглядеть, делая это.

Мне хочется возразить, но, серьезно, какой смысл? Он прав. Я не могу носить одежду, в которой я приехала. Конечно, я бы предпочла избежать процесса покраски. Могу сказать, что этого не произойдет, поэтому я выхватываю у него одежду и киваю, чтобы он проваливал.

— Кыш.

Он улыбается и слегка постукивает по кончику моего носа; еще одна вещь, которую я нахожу очаровательной, но не хочу этого.

— Я буду внизу, если тебе потребуется помощь. — Я закатываю глаза, выталкиваю его за дверь и захлопываю ее прямо перед его смеющимся лицом.

Футболка могла бы быть проклятой ночнушкой, прикрывая мои ноги почти до колен, а спортивные штаны приходится подвернуть, чтобы они оставались на моих бедрах. Я избегаю смотреть в зеркало, когда выхожу из комнаты, уверена, что у меня начнется приступ паники, если увижу, как сейчас выгляжу.

Чейз сказал мне, когда мы заходили в гостиную, что именно там мы будем работать. Пройдя по коридору, я захожу в комнату и нахожу его, накрывающим тряпками мебель, материалы для работы уже выставлены. Я подхожу ближе к стене, рассматривая ее, а затем провожу пальцами по покрытию.

— Эта краска выглядит практически новой, Чейз. Зачем нужен еще один слой?

Разливая краску и подготавливая малярные валики, Чейз бурчит,

— Это был не тот чертов цвет. — Я жду дальнейших объяснений, размышляя над его агрессивным тоном, но ничего не получаю. Он заканчивает и протягивает мне валик. — Мы покрасим основную часть, а затем — края у малярного скотча.

С неохотой я беру свой инструмент, наморщив нос в отвращении, затем, вздохнув, приступаю к работе. Ритмичные движения и тихое шуршание валика на самом деле успокаивают, и мы болтаем о всякой ерунде, пока движемся друг к другу и заканчиваем, когда встречаемся на середине.

Чейз переводит взгляд от стены на меня и заливается смехом. Звук его смеха глубокий, с хрипотцой, и он реально заводит, а еще он слегка заразителен. Знаю, что он видит, но я — сама невинность.

— Что? — спрашиваю я, немного надувшись.

— Вся эта краска, как, черт возьми, на тебе ее больше, чем на стене? — он качает головой, все еще посмеиваясь. — Такая чертовски милая.

Без предупреждения он обхватывает рукой меня за шею и притягивает к себе, наклоняясь и накрывая мой рот своим. Буквально на секунду я замираю, и он сразу же отстраняется и внимательно смотрит на меня. В его шоколадных глубинах бушует неистовая страсть, и что-то внутри меня обрывается. Он, должно быть, тоже это чувствует, потому что в следующую секунду я прижата к его телу, его руки зарываются в мои волосы, разбрасывая повсюду шпильки. Наши рты атакуют друг друга: языки переплетаются, дыхание прерывисто каждый раз, когда мы используем возможность, чтобы сделать вдох. Мои губы начинает покалывать от возбуждения, которое распространяется вниз, к шее и плечам, спускаясь к груди, отчего мои соски становятся твердыми, затем ниже к моей сердцевине, где моя мокрая киска пропитывает своими соками мои трусики.

Такое чувство, что я вечность бродила по пустыне и нашла оазис со свежей чистой водой. Чейз движется вперед, пока я не упираюсь спиной в стену: не в ту, которую мы только что покрасили, слава Богу . Его руки скользят по моим волосам к шее, он пробегается пальцами по моей жаждущей груди, затем его руки опускаются ниже, к моей заднице. Обхватив её, он дёргает меня к себе, и его тело ещё сильнее вжимает меня в стену. Он приподнимает меня совсем чуть-чуть, и мои ноги непроизвольно обвиваются вокруг его талии.

Мать твою. Вот, чёрт, с ума сойти.

Крайне большая, обжигающая выпуклость тесно прижимается к моей киске. Я испытываю трепет с головы до ног, который превращается в дрожь и становится сильнее. Затем он начинает двигать бедрами, и я распадаюсь на части от всепоглощающего оргазма, мир превращается в цветной калейдоскоп, вращаясь и вызывая у меня головокружение.

Когда ощущения ослабевают, я пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце и нормально дышать. И в этот момент я понимаю, что мы не двигаемся, все вокруг неподвижно. Я открываю глаза и вижу, что Чейз пристально смотрит на меня, на его лице шок и удивление.