Подари мне поцелуй

– Я не собираюсь делить свою жену с кем бы то ни было.

Тереза со злобой поджала губы, а Алек, наклонившись к Джулии, прошептал:

– Приехав сюда, я сразу попросил дворецкого собрать ваши вещи, и Робертс сейчас принесет их. – Он открыл дверь и кивнул Терезе.

Вскоре они уже ехали домой. Алек сел напротив Джулии. Как только он узнал о ее отсутствии, ему в голову стали приходить самые кошмарные мысли. Что, если Джулия, наняв экипаж, заблудилась на улицах Лондона и, пересмотрев свое отношение к их браку, вернулась в тот единственный дом, который знала в городе?

Эта мысль заставила его поспешить в дом Ковингтонов, а когда следом за ним туда пришла Джулия, он испытал огромное облегчение, которое было неожиданным для него самого.

Расположившись в карете, Алек надвинул шляпу низко на глаза, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать за женой.

Джулия откинула голову на мягкую спинку сиденья и бросила на него виноватый взгляд, который было трудно разглядеть из-за быстро надвигающейся темноты.

– Я собиралась вернуться домой до ужина, но время пронеслось так быстро...

– Миссис Уинстон пригрозила, что не станет подавать ужин, пока я вас не найду.

Джулия устало улыбнулась:

– Миссис Уинстон – сплошное очарование.

– Да, за исключением того времени, когда она отбивает ветчину перед тем, как ее зажарить.

Джулия засмеялась, и у виконта возникло странное желание попробовать ее мягкий и бархатистый смех на вкус. Господи, его жена выглядела чрезвычайно соблазнительной, несмотря на то что была такой рачительной и активной общественной деятельницей.

– Вам следовало сказать кому-нибудь, куда вы направляетесь. – Алека самого удивило, с каким раздражением он произнес эти слова, – это было похоже на тон ревнивого мужа.

К счастью, Джулия не сочла его замечание неуместным и согласно кивнула.

– Миссис Уинстон очень расстроилась?

– Когда я уходил, она проливала слезы над хлебным пудингом.

Джулия рассмеялась. На какое-то время се осветил луч фонаря, и Алек смог увидеть изящную шею, а также длинный ряд крошечных пуговиц ее накидки, под которой угадывались контуры небольшой изящной груди, словно созданной для мужских рук. У него пересохло во рту, когда он представил себя склонившимся над ее податливым телом и целующим ее грудь.

– Вы слышали, что я сказала?

Алек вздрогнул. Боже, что с ним происходит? Он посмотрел вниз и положил шляпу на колени.

– Нет, прошу прощения. Похоже, я немного задумался.

– Так вы тоже устали? Знаете, викарий был очень доволен, когда я сказала ему о пожертвовании. – Джулия продолжала рассказывать о викарии и о тех перспективах, которые ожидали Общество.

Алек рассеянно кивал, отмечая, какой оживленной она становилась, когда разговор заходил о се благотворительной деятельности. Джулия не походила ни на одну из тех женщин, которых он знал раньше. Он восхищался ее умом и образованностью, но та легкость, с которой она вызывала у него страстное желание обладать сю, начинала явно беспокоить его. Господи, ну как могла такая чопорная женщина внушать ему столь нескромные мысли?

Видимо, такая острая реакция на Джулию была следствием его долгого воздержания, а также мучительным осознанием того, что она не могла ему принадлежать.

Он дал ей слово, и, в конце концов, она была еще девственницей. То, как она ответила на его поцелуй сегодня днем, еще раз подтвердило ему, как легко можно было бы воспользоваться этим, но он был намерен сдержать обещание– ведь они заранее договорились о том, что их брак является фиктивным.

У Алека никогда не было недостатка в женщинах, особенно в тех, которые любили радости жизни, и он уже побывал в постелях многих высокооплачиваемых содержанок, ценивших его нескромные ласки. Их любимым развлечением было посещение фривольных комедийных постановок, и Алек довел до безумия не одну замужнюю даму, воспользовавшись соседством в укромной темной карете; причем при общении с ними он не отказывал себе ни в каких удовольствиях.

И все же ни одна женщина даже отдаленно не вызывала в нем такой интерес, как Джулия, которая с ее платьем, всегда застегнутым до последней пуговки, и строгими очками должна была бы произвести на него не больше впечатления, чем жадная до денег Тереза. Видимо, такое воздействие на него оказывали ее роскошные, чувственные губы.

Глядя, как она улыбается, Алек внезапно вспомнил, как соблазнительно раскрылись эти мягкие губы при других, менее целомудренных обстоятельствах, и у него сразу же возникло ощущение напряжения в паху.

Он переменил позу и только тут внезапно осознал, что Джулия вопросительно смотрит на него.

Алек поправил шляпу на коленях и раздраженно подумал: «Интересно, о чем она могла говорить все^это время?»

– М-м, да.

– Вот и отлично.

Облегчение, явно прозвучавшее в ее голосе, обеспокоило его, и он откашлялся.

– Не объясните ли мне еще раз, с чем я только что согласился?

Какое-то время Джулия молчала, потом спокойно сказала:

– Вы меня совсем не слушали, не так ли?

– Боюсь, что вы правы. – В полумраке кареты Алек мог разглядеть теперь только контуры ее лица.