Подари мне надежду

– Ты доволен своим новым домом? – Маша обняла отца за плечи и уткнулась лицом в его спину.

Урбенин обернулся и, погладив её по голове, прижал к себе.

– Доволен, это не сказать ничего. Хотел бы сказать так много обо всём, что чувствую сейчас, но не могу. Знаешь, впервые такое в жизни, когда душа разрывается от эйфории счастья и ликования, а язык просто нем. Мне до сих пор не верится, что мы с матерью снова владеем собственным домом. Я могу ходить на рыбалку, работать в саду, устроить себе мастерскую во дворе, а не сидеть всё время в четырёх стенах. Знаешь, когда Ростислав сказал, что этот дом теперь наш. Дом, который я ему помогал строить для вас, я растерялся. Ведь, когда потерял свой дом в прошлом году, я и представить не мог, что снова смогу вернуться в эти края, что снова каждое утро и вечер буду видеть лес и озеро. Я не могу тебе всего объяснить словами. Но то, что я сегодня здесь и чувствую, это, как начало новой жизни, после всего того, что нам пришлось пережить в своей жизни с твоей мамой.

– Я очень рада, папа, что мы смогли вам помочь, снова обрести свой дом и начать эту новую жизнь. Тем более что новая жизнь у вас скоро наступит не только образно, и по вашим ощущениям, а в полном смысле этого слова, – Маша коснулась рукой своего большого живота.

– Девочка, моя, до сих пор не верю, что скоро ты сама станешь мамой. Я ведь, когда Ростислав впервые говорил со мной о своих чувствах к тебе, ему не поверил. Не думал, что, такой, как он, сможет полюбить тебя по-настоящему и сделать счастливой.

– Почему же тогда ты разрешил нам встречаться?

– Потому что видел твои глаза, которыми ты смотрела на него. Видел в них то, что никогда не было в них до этого. Я поверил в первую очередь тебе и твоим чувствам и очень хотел, чтобы ты, наконец, стала счастливой, вот и разрешил.

– И не ошибся. Потому что я счастлива с этим человеком. Очень счастлива, папа.

Урбенин улыбнулся.

– Я думаю, теперь это уже очевидно не только мне, – он посмотрел на вошедшего в двери Ростислава. – Отличный дом получился, сынок.

Полонский улыбнулся.

– Вы правы. Теперь дело осталось за малым. Разобрать все вещи и начать жить.

– Ну, за этим дело не станет, – Урбенин улыбнулся и подошёл к зятю ближе. – Спасибо тебе большое!

– За что?

– За то, что вернул нам с женой то, что как мы полагали, утратили безвозвратно.

– Не за что. Этот дом вы строили со мной вместе на равных, и теперь можно сказать, что строили его для себя.

– Это так, но если бы не ты, прозябать бы нам с женой до конца наших дней в тесной старой квартире с видом на свалку.

– Забудьте о том, что было в прошлом. Обживайте на здоровье то, что есть сейчас и радуйте нас с Машей своим здоровьем и благополучием. Мы будем к вам приезжать каждые выходные, как только сможем, разумеется, – Ростислав прижал к себе Машу и нежно обнял ладонями её животик.

– Может, всё же останетесь сегодня, и переночуете у нас?

– К сожалению, не сможем, ни остаться, ни переночевать. Сегодня в час крестины маленького Ростислава. Лиза и Георг специально приехали к нам, чтобы Маше не пришлось уезжать далеко от дома. Так что сами понимаете, неудобно, гости в дом, а мы из дома. Если не отправимся в роддом на этой неделе, то приедем через неделю в следующие выходные, – Ростислав улыбнулся.

– Ну, хорошо, поезжайте. Будем ждать вас в гости.

Маша поцеловала отца и пошла, попрощаться с мамой.

Ростислав пожал руку Урбенину на прощание и направился на выход, но Владимир Егорович окликнув его, остановил.

Он подошёл ближе к Полонскому и пристально всмотрелся в его глаза.

– Спасибо тебе, Ростислав, за то, что сделал мою дочь счастливой. Не поверил я тебе поначалу. А ты сумел доказать мне старому скептику, что настоящая любовь и истинные человеческие чувства ещё живы. И не продали люди хотя бы это за деньги.

– Вам спасибо, что поверили в возможность наших отношений с вашей дочерью и дали мне шанс стать счастливым. Она ведь делает меня таковым каждый день и каждый час нашей совместной жизни, – он неожиданно улыбнулся.

– Чему улыбаешься?

– Вспомнил сейчас нашу первую встречу с вами в Луговом, и наш с вами пренеприятнейший разговор.

Урбенин улыбнулся.

– Да, вот уж тогда точно не думал, что ты станешь моим зятем. Я тогда мечтал лишь об одном, начистить твою холёную физиономию, олигарх.

Мужчины вместе громко рассмеялись.

Маша заглянула в комнату, и Ростислав попрощавшись с Урбениным, и взяв её за руку, медленно направился на выход из дома.

Владимир Егорович зашёл на кухню и вместе с женой присел у окна. Они смотрели на детей, которые садились в свою машину.

– Как быстро всё поменялось в нашей жизни. Вот уже и дедушкой с бабушкой станем с тобой со дня на день, – Валентина Александровна улыбнулась и обняла мужа за плечи.

– Ты права, Валюша, и, по-моему, пора начинать привыкать к этому уже сейчас, – Урбенин рассмеялся и, прижав к себе жену, махнул рукой на прощание дочери, которая приоткрыв стекло автомобиля, с улыбкой смотрела на родителей.

****

– Что-то ты замолчала? – Ростислав отвлёкся от дороги и взглянул на Машу.