Подари мне надежду

– Я никогда и не мечтал, жить в своём доме в одиночестве. Напротив, всегда мечтал о большой семье и о нежной заботливой женщине в доме, – Полонский улыбнулся Маше.

– Представь себе я тоже, – Воропаев остановил машину у дома Урбениных и, заглушив двигатель, обернулся и посмотрел на Машу и Полонского.

– Ну что ж, прощаемся. Спасибо за прекрасную компанию и за чудесно проведённое время.

– Тебе спасибо. Ведь это была твоя идея относительно поездки, – Полонский протянул руку другу. – Ну ладно, мы пойдём. Вы нас не ждите. Нам сейчас предстоит ещё допрос с пристрастием от Владимира Егоровича. Думаю, это затянется надолго, – Ростислав подмигнул Маше и, попрощавшись с Марго, покинул машину и, взяв вещи, медленно направился вместе с Урбениной к подъезду.

Воропаев с Марго смотрели им вслед.

– Думаешь, у них что-нибудь получится? – Александр опустил голову на руль.

– Уже получилось… – Марго улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду? – Воропаев удивлённо посмотрел на Риту.

Она повернулась, и слегка взъерошив его волосы, пристально всмотрелась в его глаза и улыбнулась.

– Воропаев, ты очень умный мужчина в силу своей деятельности, но иногда не видишь очевидных фактов, которые стоят прямо перед твоими глазами. Они любят друг друга и то, что Полонский забирает её домой, говорит о том, что между ними теперь всё предельно ясно.

– Как у нас с тобой?

– Почти.

– Почти?

– Поедем домой.

– К тебе? – он вопросительно посмотрел на неё.

– Нет, сначала к тебе, вещи заберём позже. Я очень хочу, как можно быстрее оказаться в твоём доме, вернее уже в нашем доме.

Воропаев улыбнулся, завёл двигатель автомобиля и стремительно покинул двор, направляясь к себе домой.

Урбенин ходил из угла в угол и продолжал возмущаться такому скоропалительному решению дочери и Ростислава съехаться и жить вместе.

Жена пыталась его остановить и усадить на стул.

– Володя, ну что ты нервничаешь? Они взрослые люди и сами знают, как для них будет лучше. Доченька, пойдём, я помогу тебе собрать вещи.

Маша поднялась и пошла вместе с матерью в свою комнату.

Как только они вышли, Урбенин опустился на диван рядом с Ростиславом, пристально вглядываясь в его лицо.

Полонский смотрел в окно.

– Что молчишь? – обратился к нему Урбенин.

Ростислав повернул голову.

– Я уже всё вам сказал, что хотел. Я хочу жить с вашей дочерью под одной крышей. И надеюсь, вы не будете этому препятствовать, потому что мы действительно достаточно взрослые люди и должны решать это только сами. Я посчитал, что будет лучше, если она не уйдёт просто молча из вашего дома, а я сам скажу вам об этом.

– А ты точно уверен, что хочешь быть с ней? Что это не просто твоя сиюминутная прихоть, твоё желание и не более того.

– Я даю себе полный отчёт, что хочу жить с этой женщиной и строить с ней свою совместную жизнь дальше в своём доме.

– И ты сможешь защитить её от всех тех, кто будет говорить о том, что она тебе не пара? Ты сможешь противостоять даже своей матери?

– Я смогу защитить её от любого, кто посмеет оскорбить её. Я беру полную ответственность за вашу дочь и гарантирую вам, что никогда не причиню ей боли и не позволю никому другому причинить ей вред.

– Ну, смотри, олигарх. Я ведь предупреждаю всегда только один раз словесно, потом…

– Я знаю. Если вы не забыли, мы уже это выясняли обоюдно.

Урбенин тихо рассмеялся.

– Да, я это отлично помню. Синяки от твоих пальцев не сходили на моих запястьях, целую неделю. Ну ладно, Ростислав, ты не обижайся на меня, что ворчу по-стариковски. Переживаю я за Машу, и не хочу повторения её истории с Иверским. Не переживу просто этого во второй раз, если увижу её несчастной. Я ведь, когда увидел её сегодня на пороге квартиры, когда вы появились, уже точно знал, что вы приехали лишь за вещами. Я давно не видел её такой с сияющей улыбкой, с расправленными плечами. И моё сердце плачет сегодня, но не от боли, а от радости. Спасибо тебе… – Урбенин протянул руку Полонскому. – За то, что делаешь мою дочь счастливой.

– Вам спасибо, что поверили мне и не стали чинить открыто препятствия. Вы приезжайте к нам вместе с Валентиной Александровной в гости. Я оставил ей адрес своего дома.

– Приедем, непременно, – Урбенин повернул голову на жену и дочь, которые появились на пороге комнаты.

Он поднялся на ноги и, взяв из рук Маши чемодан, направился на выход.

– Я вас провожу до такси, – Владимир Егорович распахнул дверь и пошёл вниз по лестнице.

Маша поцеловала маму и, взяв Ростислава за руку, направилась вслед за отцом.

Когда машина такси тронулась со двора, Урбенин долго смотрел ей вслед. Лёгкое волнение сменилось ощущением долгожданного покоя. Впервые в жизни он почему-то был уверен, что его дочь обретёт настоящее счастье. Сам не знал почему, но он верил Полонскому.

Урбенин улыбнулся, вспоминая их спонтанное и такое неприятное знакомство при сносе его дома, сменившееся доверием и как знать, возможно, этот человек и сделает его дочь абсолютно счастливой.

Владимир Егорович ещё раз взглянул на такси, которое сворачивало за угол дома и, развернувшись, медленно направился в подъезд.