– Ой, Надюша, – это только первое время! Поверь, пройдёт совсем немного времени, всё наладится, ты успокоишься, у них всё забудется и всё пойдёт своим чередом, они и спрашивать нас с вами не будут, куда им ехать и зачем!
– Да, Маша, ты права! Всё постепенно забудется, и заживём мы нормальной жизнью.
– Девочки, «давайте дружить домами!»
– «Встречное предложение – давайте дружить семьями!»
Женщины засмеялись. Мария Никифоровна глядя на успокоившуюся Надю, сказала:
– Через неделю вот встретим девочек и давайте устроим большой праздник! Где-нибудь загородом: с шашлыками, с шарами и фейерверками.
– Я не возражаю, лишь бы скорее обнять дочку!
– Обнимешь, Надя, обнимешь обязательно! Осталось ждать совсем немного.
Григорий Иванович вернулся и, подходя к столу, улыбаясь, спросил:
– Чему смеёмся, милые дамы?
Обводя взглядом улыбающихся женщин, подумал:
– Странные существа женщины – то рыдают, нет удержу, то тут же смеются!
Мария Никифоровна ответила:
– Ты, Гриша, не спрашивай, наливай всем. Давайте выпьем за наших девочек, за их сильные, мужские характеры! Хороших мы детей вырастили и воспитали.
Вечером, возвращаясь домой, Надя попросила Ольгу не ездить сегодня к ней. Она хотела побыть одна! Говорить и слушать чьё-то сочувствие, сегодня после всего, что она узнала, совсем не было сил.
Войдя домой, устало опустилась на диван. Долго сидела, глядя в одну точку, с болью думая о том, что пришлось пережить и испытать её дочери, совсем ещё молоденькой девчонке! Наплакавшись вдоволь, встала, и с трудом передвигаясь по комнате, подошла к столу. Она обещала написать Зое о своей встрече с родителями Валентины. С большим трудом пересиливая себя, начала писать обо всём, что им рассказал Григорий Иванович. Ещё раз, всё переживая и испытывая страх и боль за дочь.
Она не захотела писать о том, что случилось с Катей, зачем? Достаточно и тех новостей, которые она описывала про их дочь – Ирину. Долго, медленно выводя буквы, она описала всё сучившееся. Заканчивала письмо, залитое слезами так, что лист стал корявым от накапанных на него слёз, словами:
«Зоя, подружка моя дорогая, сама решай, говорить Славе или нет обо всём, что я написала. Но помни, что наши девочки пережили столько унижения, перенесли столько боли и душевной, и физической, что мы не должны. Нет! Мы не то что не должны, мы просто не имеем права их в чём-то упрекать!
Сейчас наша задача сделать всё, чтобы они как можно быстрее забыли этот кошмар и начали жить нормальной жизнью! Мы должны окружить их заботой и любовью, чтобы помочь им начать жить заново, а главное ни в чём не упрекать и ни в коем случае не напоминать им о тех страшных днях, которые так ранили их ещё совсем ничего не познавшие тела и души. Дай, Бог, чтобы они смогли после всего этого полюбить и сумели испытать настоящее женское счастье!
В аэропорту встречу их, Ирочку поцелую от тебя. Телеграммой сообщу дату и время прилёта. Ждите! До свидания, Надя!»
Глава 43
После бессонной ночи, ещё задолго до прилёта самолёта в аэропорт поехали все вместе. Казалось, что к встрече подготовились: обговорили всё и решили, что спрашивать у девочек ничего не будут, а в аэропорту будут держаться и не устраивать прилюдно всемирного потопа.
Взволнованные родители не разговаривая, молча стояли у большого окна, наблюдая через стекло, как взлетают и садятся самолёты. Не мигая смотрели и думали каждый о своём, но думали об одном и том же.
Объявили прибытие самолёта, на котором прилетели девочки. Спешно, как будто боясь опоздать, родители кинулись к названному выходу. Стояли, напряжённо вглядываясь в выходящих людей.
Первой их увидела Женечка! Она сидела на папиных плечах и, увидев Валентину, громко закричала:
– Мама! Мамочка моя!
Державшие себя в руках женщины разрыдались, забыв обо всех предварительных подготовках и договорённостях. Казалась, что нет той силы, которая смогла бы сейчас остановить их! Девушки, расталкивая впередиидущих, ничего не понимающих пассажиров, бежали по длинному проходу вперёд. Валентина так быстро бежала, что даже Катя с Ириной не успевали за ней. Выбежав, они просто кинулись во встречающих их родных. Стояли, обнявшись и целуясь, и плача, и причитая, вздрагивали от слёз и рыданий.
Пассажиры смотрели на них удивлённо, не понимая общей истерии. Постепенно вокруг уже образовалась целое кольцо людей, с любопытством и непониманием смотревших на них. Но ничего не видя и не замечая вокруг, плакали и женщины, и мужчины. Только одна Женечка радостно прыгала и громко говорила, дёргая всех за руки:
– Баба, деда не плачьте! Ну, что вы! Папа, мама же приехала!
К ним подошли два охранника, но сопровождающий девочек мужчина, показал документы и остановил их решительный порыв остановить это. Откуда-то появились репортёры и начали снимать. Сопровождающий мужчина, потянув Валентину за рукав, тихо сказал:
– Валентина Григорьевна, на вас слишком повышено внимание окружающих. Вы попадёте в «Новости». Давайте, давайте успокаивайтесь. Попытайтесь держать себя в руках!