Подари мне надежду

– Вот оно что! Значит, будем её ждать. Я думаю, что ни сегодня, завтра и её выкинут.

Катя вздохнула и, заплакав, произнесла:

– Если она ещё жива, дней-то сколько прошло?

Девушки замолчали. Молча, глядя в открытое окно хижины, смотрели на качающуюся пальму. Валентина не отрывая взгляда, глядя в одну точку, задумчиво проговорила:

– Значит, говоришь Артур и Тимур? Надо же имена-то, какие себе придумали! А вы как к ним угодили?

– Познакомились в баре, они предложили довезти до аэропорта.

Катя замолчала, с ужасом вспомнив случившееся, а Валентина вскинув глаза вместо неё продолжила:

– В машине вам брызнули в лицо какой-то гадостью и темнота. Потом увезли в притон и устроили оргии.

Катя, вспомнив всё, что с ней произошло, со страхом и ужасом посмотрела на Валентину и спросила:

– Тебя тоже?

– Да и меня тоже! Только я сама в машину села. На автобус опоздала и махнула первой попавшейся машине на улице.

Покачав головой, Катя проговорила:

– Значит, ты случайно попала в их лапы, а мы-то с Иркой сами, добровольно подписали свой приговор!

Девушки, глубоко вздохнув, замолчали. Катя посмотрела на Валентину внимательно и, разглядывая её фиолетово-жёлтое лицо, со страхом спросила:

– Тебя что, ещё и били? Ты вся в синяках.

Валентина ухмыльнувшись, ответила:

– Били – это мягко сказано! Я когда очнулась, совершенно голая, рядом сидел гадкий, толстый, потный дядька и лапал меня противными шероховатыми, как шкура у жабы, руками.

Она замолчала. Катя не торопила её, понимая, как неприятно всё это вспоминать. Помолчав недолго, Валентина продолжила:

– Я в милиции работаю.

Вздохнув, поправилась:

– Работала.

Глядя на Катю, говорила дальше:

– Я немного обучена приёмам рукопашного боя. Этого прыща я так отделала, что когда в комнату влетели, он уже был в полном отрубе!

Валентина опять замолчала, сунув кусочек банана в рот. Прожевала его и продолжила рассказывать:

– Меня держали за руки, за ноги, били, насиловали и опять били. Не поили, не кормили, обливали водой и всё заново. Так почти трое суток. Потом выкинули сюда.

Она, о чём-то думая, замолчала. Катя посмотрела на её всё в кровавых ссадинах лицо и сказала:

– А я очнулась привязанная. Руки и ноги на растяжках. Так сильно были натянуты в разные стороны, что я совсем не могла шевельнуться.

Зло ухмыльнувшись, Валентина проговорила:

– Помнят меня, сволочи!

Катя, не поняв её, переспросила:

– Почему?

– Потому что я была не привязана, могла защищаться. Одного же я успела отделать! Вот они и боялись, вдруг такая же, драчливая как я попадется, поэтому тебя и привязали. Думаю, что этот прыщ до сих пор помнит меня. Сволочи!

Валентина замолчала, сжав челюсти так, что заломило зубы. Катя со страхом смотрела на неё, не зная радоваться или плакать от того что спаслась. Обведя тоскливым взглядом хижину, уныло спросила:

– Валь, а как мы теперь? Может поискать кого-нибудь?

Валентина встала, попила воды и спокойно ответила:

– Я здесь уже больше десяти дней. Именно с этого я и начала осваиваться тут. За сутки обошла весь берег, когда вернулась к своему чемодану, поняла что я на острове. Потом начала искать воду. Растительность есть, значит и пресная вода должна быть. Нашла озеро, потом просмотрела в зарослях тропинку, по ней вышла к хижине. Метров пятьсот на Север скала, у подножья статуя Будды. На ней были свежие, ещё не завядшие цветы, значит, люди здесь были до меня. Будем надеяться, что ещё вернутся.

– А если приплывут какие-нибудь людоеды или пираты?

– Нет, судя по статуе и проведённому ритуалу – это монахи. Буддийские монахи. Меня больше пугает местная природа. Ты ещё не заметила, а я за это время уже нагляделась. Какой гадости здесь только нет!

Съёжившись, Катя со страхом произнесла:

– Валь, мне уже страшно! Мы с Иркой ездили на экскурсию по джунглям. Нам там такие страсти рассказывали, что просто ужас! Как мы с тобой будем здесь жить и сколько?

Валентина нерадостно ответила:

– Нет, Катюша, раз ты уже имеешь представление о местной растительности и животном мире, то и понимать должна, что мы с тобой здесь будем не жить, а выживать!

– Ты думаешь, мы выживем?

– Будем стараться, у нас другого выхода всё равно нет!

– Валь, а вдруг звери нападут на нас? Тогда что?

– Я начала делать лук, заточила несколько палок, под стрелы, сделала, что-то наподобие копья. Здесь в хижине, нашла два мачете. И всё, больше из оружия нет ничего!

Она, встав, вытащила из-под стола ножи и, показав их Кате, сказала:

– Вот они!

Вертя в руках острое лезвие, Валентина рассказывала:

– Видишь, какой длинный и достаточно широкий клинок. Это оружие пришло из стран Латинской Америки. Изначально оно предназначалось для уборки сахарного тростника, но позже его использовали для прорубания троп в непроходимых тропических джунглях. Я им уже попробовала поработать. От озера к хижине, я прорубила тропинку.

Печально улыбнувшись, Валентина продолжала рассказывать: