Подари мне меня

Меня, как куклу, увели с улицы. Тетя тащила меня в дом трясущейся рукой, утирая слезы. Мое молчание, очевидно, ее ни капли не смущало.

Тем временем день уже клонился к вечеру, а я чувствовала, что еще немного — и просто упаду. Рухну на пол и велю меня никогда не трогать.

В итоге на пороге в квартиру меня немножко повело. Тетя очнулась и начала командовать, а я просто осела по стеночке, кажется, уже внутри. Последнее, что я помню, это сильные мужские руки и чувство невесомости.

Дальше была темнота, которая, казалось, длилась всего секунду.

Открыв глаза, я резко села. Я лежала в постели, и на мне была хлопковая рубашка и шортики нежно-розового цвета. За окном ярко светило солнце.

Телефон, где же мой телефон…

Потянувшись к тумбочке, я наконец-то нащупала гаджет и мельком взглянула на время. Тринадцать ноль-ноль. ЧАС ДНЯ?!

На экране высветились два десятка пропущенных. От секретаря, от мужа и даже один от отца еще вчера в полночь.

Я откинулась на подушки. Постепенно возвращались воспоминания о самом странном дне в моей жизни. Слишком много событий для суток.

Я даже не представляю, сколько всего накопилось за это время. На работе, скорее всего аврал, все привычное расписание пошло псу под хвост. Да и Маше надо позвонить, как там мои эмбриончики.

Мои мысли хаотично кидались во все крайности сразу. После минутного раздумья я решила, что для начала надо одеться и поесть.

Вылезать из кровати совершенно не хотелось. Мягкое постельное белье нежно-голубого цвета так и манило остаться еще на часок. Кровать была невероятно огромной и удобной. Интерьер мне тоже нравился. С одной стороны, это тоже был эко-шик, а с другой… Большое окно с французским балконом, мягкие цвета, латунь. Словно я всю жизнь здесь жила.

Уютно. Безумно уютно.

Осмотревшись, я обнаружила две скрытые двери: в уборную и в гардеробную. Быстренько приняв душ, я с тоской кинула взгляд на огромную, стоящую посреди комнаты ванну. Вечером, несмотря ни на что, залезу туда и как следует приду в себя.

На столике лежал полный набор косметики и куча новеньких кремов, тоников и пенок. Выбор марок был интересным.

Через минут двадцать, я все-таки наведалась в гардероб и застыла на пороге. Меня здесь явно давно ждали. Он буквально ломился от вещей. На полках стояли туфли, мюли, босоножки, кроссовки и лофферы. Здесь же были сумки и огромная витрина с аксессуарами.

Я растерялась. В этот момент сзади негромко хлопнула дверь.

— Мирочка, ты уже встала? — тетя посмотрела на меня с пониманием и улыбнулась. — Толя подготовился, это да. Он каждый год старался обновлять гардероб. Приглашал какого-то стилиста разукрашенного, показывал твои фото. Он и забивал это все.

Она махнула рукой в сторону стеллажей. Немного смущенно потупила взгляд.

— Мы ждали тебя, каждый по-своему. Я говорила ему, что это расточительство, но он и слушать не хотел. Он всегда знал, что ты сюда придешь. А я боялась. И боялась с каждым годом все больше. — Она запнулась. — Мне всегда казалось, что нужно нарушить запрет Иллариона. Забрать тебя. Не выглядела ты счастливой ни на одном фото, что я видела.

Из глаз женщины потекли слезы. Руки сжали уже знакомый передник.

— Столько лет прошло… Ты, должно быть, нас ненавидишь. Думаешь, что мы предали тебя, не отстояли. Но твоя мама так хотела, чтобы ты росла с отцом…

Я молча взяла ее руки в свои. Они были теплые и пахли ванилью. Давно забытые ароматы из детства. Когда-то мы часто виделись, пока авария не разделила жизнь на «до» и «после».

Вопросов в голове крутилось слишком много. Что им запрещал мой отец? Как это теперь отразится на наших с ним отношениях? Что вообще происходит в моей жизни? Почему не звонит ни Маша, ни Трофимов?

Последняя мысль разозлила. Хватит о нем думать! Тут у меня жизнь рушится, а я о мужиках грежу.

Внутренний голос при этом буквально промурчал: «Зато о каких мужиках, Мирослава, каких!».

— Теть Ир, не переживайте. Давайте оставим прошлое в прошлом? — я обняла ее и принялась искать, что надеть. — Я пока просто не пришла в себя. Тут столько всего навалилось! Одно то, что вы живы и рядом со мной, выбивает почву из-под ног.

Я заглянула в стеклянный шкаф с платьями, но ничего привычного не нашла.

Зато тетя от последней фразы враз собралась и даже перестала рыдать.

— Как это жива? А куда ж мне деться? — потом она поменялась в лице: — Ах козлина сероглазая! Вот негодяй!

Она гневно воззрилась на меня.

— Чтобы я мертвой была?! Не дождется! Хрен старый!

И она бойко отодвинула меня в сторону, вытаскивая из недр шкафа шифоновое платье телесного цвета.

— Вот это примерь. И лодочки вон те — белые. А каблуки с собой, на всякий! Сумку тоже бежевую. Вот. И жду тебя на кухне. Как выходишь — направо.

И она умчалась, как маленький ураганчик. Я улыбнулась. Как же мне этого не хватало! Нормальные человеческие эмоции и теплота, разливающаяся возле сердца. Даже несмотря на вчерашний день, я чувствовала, как мне хорошо. Похоже, я наконец-то дома!