Подари мне любовь

На какое-то мгновение Эрике показалось, что она выиграла, но Селиг оставил в покое ее платье, болтавшееся теперь над головой, и окончательно лишил девушку возможности сопротивляться, а сам занялся шнуровкой на тесном нижнем платье. Теперь руки Эрики были стянуты, лицо закрыто колючей материей, и девушка могла только визжать от ярости и уворачиваться от него. Эрика изо всех сил старалась освободиться от закрывающего лицо платья. Стоило ей сбросить его, как подол нижнего платья начал подниматься.

Невыразимое бешенство охватило ее. Что же теперь делать? Как избавиться от него? Она попыталась снова прижать руки к бокам, но Селиг быстро стиснул ее запястья, одним резким движением подняв ее руки над головой, ловко стягивал одежду.

Болтавшееся кольцо вновь зацепилось за рукав нижнего платья, но единственного рывка оказалось достаточно.

Эда не дала ей ни сорочки, ни набедренной повязки, ни чулок, и раздеть Эрику догола оказалось совсем несложно.

Но в пылу драки девушка не успела испытать ни малейшего смущения – слишком сильна была ярость, и, поскольку оковы на ногах не позволяли бежать, она вновь атаковала Селига.

Конечно, это было совершенно бесполезным порывом: бороться с таким великаном просто не имело смысла. Он не чувствовал ни ее щипков, ни ударов и, насмешливо подняв брови, не двигался с места. Оставалось только гадать, как мог удар по голове вообще причинить ему боль. Но когда она снова взмахнула тяжелым браслетом оков, Селиг перестал забавляться и быстро покончил с ее усилиями взять верх.

Селиг снова завернул ее руку за спину, хотя на этот раз пояс уже был развязан, и он просто притиснул девушку к груди, а потом завернул за спину и другую ее руку. Но когда его пальцы опять скользнули по цепи, глаза Эрики расширились: она слишком хорошо понимала, что сейчас сделает Селиг. И оказалась права: второй браслет сомкнулся вокруг запястья с тихим щелчком, и девушка невольно вздрогнула.

Теперь Селиг отпустил ее, но, поскольку цепь оказалась сзади, Эрика не могла вытянуть руки. О Фрейя, она осталась совершенно беспомощной, обнаженной, не в силах даже прикрыть ладонями груди. Значит, в таком виде он собирается вывести ее в зал и выставить перед всеми этими женщинами, которым доставит радость видеть унижение датчанки!

Гордость и воля девушки на мгновение покинули ее, что позволило Селигу беспрепятственно вывести ее из комнаты за «поводок». Да и стоило ли протестовать. Весь ужас последнего, самого страшного унижения, пережитого от его рук, сменился неудержимым, почти безумным гневом.

Они еще не добрались до лестницы, когда Эрика излила свою ярость на голову Селига:

– Трусливый негодяй! Грязная свинья! Мерзкий кусок дерьма! Вонючий обманщик! Подлый лгун!

Селиг, резко развернувшись, навис над Эрикой, прежде чем последнее ругательство слетело с ее губ. Лицо его мгновенно вспыхнуло от бешенства:

– Как ты смеешь оскорблять меня? На колени! – прорычал он.

Девушка без малейшего колебания бросилась на колени и вонзила острые зубы в его правое бедро. Селиг взвыл и согнулся, но, прежде чем успел вцепиться в Эрику, неожиданно потерял равновесие, схватил ее за плечи, чтобы не упасть, однако не удержался и, уронив ее на спину, сам рухнул сверху.

На мгновение у Эрики перехватило дыхание. Кое-как придя в себя, она попыталась оттолкнуть Селига, но руки были скованы за спиной, и пошевелить ими не было никакой возможности. Тогда она начала отбиваться всем, чем могла, – плечами и бедрами, но тут же поняла, какую совершила ошибку.

Неожиданно Эрика заметила, что он не делает ни малейшей попытки сопротивляться, а вместо этого просто уставился на нее. Может быть, обнаженное тело под ним не вызвало огонь в крови, но лихорадочные движения бедрами в попытке скинуть его на пол смогли пробудить желание, горевшее сейчас в блестящих серебристых глазах, распиравшее набухшую мужскую плоть, упиравшуюся в низ ее живота.

– Вспомни, что ты ненавидишь меня, – панически выдохнула Эрика, прежде чем ее губы накрыл теплый рот.

Но ненависть Селига, по-видимому, не распространялась так далеко. Страсть, подогреваемая возбуждением, заставила забыть обо всем. И Эрика поняла это еще яснее, когда то же желание затуманило ее разум.

Он завладел ее губами, чуть прикусывал, лизал, посасывал, и его язык проник в ее рот через преграду зубов. Эрика была ошеломлена, подавлена и растеряна. Селиг не просто целовал ее, иначе девушка давно бы уже справилась с собой, нет, она с каждой минутой все больше теряла голову.

И теперь ее руки были скованы, его – свободны, а сама она открыта жадным ласкам. Широкие ладони скользнули между их телами, легли на груди и стиснули упругие полушария. Пальцы нашли соски и начали пощипывать, пока не превратили их в два крошечных камешка. Словно молния прошила Эрику до самых кончиков ног. Она тихо застонала. Ответный вздох – рычание – прозвучал намного громче.

Ни один не слышал приближавшихся шагов, зато сухой голос раздался, словно гром с небес:

– Думаю, сейчас ты заявишь, будто провел в постели столько времени, что теперь просто не выносишь ее вида!