Подари мне любовь

Подавлено взрывом гнева. Похоронено под лавиной растерянности, обрушившейся на нее при виде этого человека. Однако ведь на какое-то мгновение в ней проснулось сострадание, когда Селиг впервые упомянул о нападении и сильном ударе, и оно было гораздо больше, чем принято обычно испытывать к едва знакомому человеку. Но тут вмешался Уолнот, заставив ее поверить, что Селиг солгал… опять солгал.

Эрика ничего не успела объяснить и потеряла эту возможность, поскольку в этот момент покрывало из шкур внезапно откинулось и у задка телеги появилось несколько человек. Одного Эрика уже видела – этот голубоглазый викинг с рыжеватыми волосами требовал, чтобы она прошла пешком весь путь до Уэссекса.

– Ивар сейчас привезет еду, Крис, – объявил Торольф, не сводя глаз с Селига, особенно с его впалого живота.

– Зубы Тора, да понадобится целая туша быка, чтобы наполнить этот бездонный колодец.

– Боюсь, что одной тушей не обойдешься, – тяжело вздохнула Кристен.

Их голоса разбудили Селига, и громкий стон заставил всех вздрогнуть. Но Кристен вывело из равновесия то, что и Эрика это слышит. Селигу не понравится, что презираемая им женщина видит его в таком состоянии, и сестра, зная это, еще сильнее страдала за брата.

– Убери ее отсюда, Торольф, – немного более раздраженно, чем намеревалась, попросила Кристен. – Покорми или спроси, что ей нужно, только держи как можно дальше от меня. Развяжи ее, если хочешь, но не спускай с нее глаз ни на мгновение. Я сама приведу ее назад после того, как позабочусь о Селиге.

Эрика охнула, когда длинная мускулистая рука, протянувшаяся едва ли не через середину телеги, выдернула ее и поставила на землю. Торольф разрезал ей путы на ногах, явно не желая нести ее, но при этом спокойно предупредил:

– Я предпочел бы не касаться тебя, так что не стоит давать мне повод делать это.

Однако он ни на секунду не отходил от Эрики, поэтому девушка отклонила ворчливое предложение проводить ее в кусты, хотя давно нуждалась в этом. Но стыд и чувство униженности подавляли настоятельную потребность, поскольку Эрика понимала, что викинг и не подумает отвернуться. Она боялась даже подумать, как поступит, когда нужда станет невыносимой.

Но Торольф больше не собирался давать ей никаких поблажек. Эрика поняла это, когда он, подтолкнув ее к огню, принялся с аппетитом поглощать ужин, и не подумав предложить девушке поесть.

Да она ничуть и не удивилась. Враждебность, исходившая от викинга, была так велика, что Эрика ощущала ее, даже не глядя на него. Точно так же относились к ней остальные, будь то норвежцы или саксы.

Эрика видела выражение лица Торольфа, когда тот смотрел на торчавшие ребра Селига. Викинг винил только ее и не хотел ничего слышать ни об ударе по голове, ни о лихорадке, поэтому с Эрикой собирались расправиться тем же манером. Око за око.

Она не столько боялась голода, сколько опасалась, что леди Кристен еще не успела заметить, как исполосована спина брата, и внутренности девушки скрутило тошнотным узлом при одной мысли о том, каким пыткам ее подвергнут, когда правда выйдет на свет.

Глава 13

Кристен пихала густое варево в рот брату с такой быстротой, что тот не успевал жевать, не говоря уже о том, чтобы проглотить очередную порцию. Селиг начал задыхаться и поспешно отвернул голову:

– Проклятие, Кристен, да прекрати ты! Не спеши так, от этого я скорее не встану! – с трудом выговорил он.

Селиг сам удивился собственным словам, поскольку изголодался так, что был готов заглатывать еду целыми кусками, не жуя, лишь бы поскорее насытиться. Однако, как бы ему ни хотелось самому орудовать ложкой, рука быстро уставала и начинала дрожать, а сознание собственной слабости еще больше выводило Селига из равновесия. Он приходил в бешенство при одной только мысли, что не может позаботиться о себе. Единственное, на что он надеялся, что эта слабость – следствие голода и лихорадки, а не странной болезни, вызванной зверским ударом по голове.

А что, если слабость не пройдет, как не проходит до сих пор боль? Сама мысль о том, что он никогда не будет таким, как прежде, казалась настолько ужасающей, что Селиг старался не думать об этом.

Его весьма удручало, что он чувствовал себя очень слабым. Селиг не мог поверить, что всего несколько шагов от темницы до телеги, даже при поддержке великана Терджиса, отнимут последние силы, немного восстановившиеся после одной ночи ничем не омраченного сна.

Кристен терпеливо ждала, пока брат снова откроет рот.

– Где Ройс? – прежде чем проглотить очередной кусок, спросил Селиг.

– Думаю, все еще в Уэссексе.

От изумления Селиг даже перестал жевать. Он предполагал, что зятя просто отвлекли другие дела, но даже и представить не мог, что Ройса вообще нет в лагере.

– Неужели ты отправилась за мной без него?

Кристен упорно старалась не встречаться с ним взглядом:

– Ройса в то время не было дома.

– Он очень рассердится, – уверенно заявил Селиг.

– Скорее всего, – как можно безразличнее проговорила Кристен, пожав плечами.

– Очень рассердится, – снова повторил Селиг.

На этот раз Кристен одарила его негодующим взглядом: