Подари мне крылья

Сидела и наблюдала, как дракона просто распирало что-нибудь сказать, но придраться было не к чему, потому чешуйчатый тоже дулся, краснел от натуги и с неимоверным усилием удерживал слова в себе. Мне оставалось только быть тише мыши и мстительно злорадствовать. Жаль, что про себя.

Когда я прикончила свой скромный, но сытный ужин и откровенно начала скучать, вернулся Грошисс.

— А где?… — неопределенно махнула рукой, намекая на отсутствие в когтях рыжего какой-нибудь безобидной тушки.

— Уже нет. Съел, — буркнул дракон.

— И на том спасибо, — пробормотала я. Мысленно же порадовалась — не пришлось наблюдать, как он ее хомячит. Жуткое хрелище.

Как вспомню, так вздрогну. Нет, не то чтобы мне было противно. Просто смотреть, как чешуйчатый расправляется с животным, и понимать, что пять минут назад оно еще бегало, не для хрупкой девичьей психики. На мое ворчание и фыркание, Грошисс неизменно отвечал, что была бы я драконом, непременно бы его поняла. Но, увы. Я — человек и кровавые зрелища терпеть не могу. В конце концов, рыжий смирился. И теперь либо приносит уже разделанную тушку, чтобы ее можно было сразу приготовить, либо кушает в лесу так, как ему нравится, и как того требует его кровожадная натура.

Я стала собираться в дорогу, посчитав наш вечерний отдых оконченным, как вдруг Грошисс заявил:

— Мы остаемся.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ночуем здесь. Утром вылетаем. До деревни всего часа два осталось, успеем как раз к ярмарке.

— А почему нельзя переночевать в деревне? — против свежего воздуха я ничего не имела, но даже жесткая кровать мне казалась предпочтительней голой земли.

— Потому что! — очень исчерпывающе рыкнул дракон и направился устраиваться на ночлег.

Только занес лапу, делая шаг, как…

— Стоять! — не хуже Грошика рявкнула я.

Рыжий замер. Так и застыл с приподнятой лапой. Только чешуйки на спине начали переливаться ярче, выдавая напряжение.

— Да? — заинтересованно повернул голову дракон, не меняя позы. А глаза неви-и-инные. Вроде как он тут совсем ни при чем.

Я недовольно скретила руки на груди, поинтересовалась вкрадчиво:

— Клыкастенький, ты мне ничего сказать не хочешь?

И вот смотрю я в эти наглые желтые глазищи и понимаю: не та тактика, не расколется дракошик.

— Нет, — оскалился рыжий, расслабившись. И отвернулся вытаптывать полянку.

— Нет?

— Нет!

— Ну и ладно! — вот теперь я точно обиделась!

Сердито фыркая, как самый настоящий еж, расстелила свое одеяло поближе к костру и улеглась. На гада чешуйчатого не смотрела, только нетерпеливо слушала, как тот долго топтался, потом дыхнул на полянку огнем и, наконец, улегся. Мне даже не нужно было смотреть, я и так знала, что он пару раз крутанулся на месте, пофыркал, сел на задние лапы, поджал под себя передние, положил на них голову, изящно взмахнул хвостом и прикрыл нос, сладко зажмурившись.

Против воли на моем лице появилась улыбка. Какой же он смешной и хороший.

Так, стоп! Никаких хороших. Вредина, каких мало!

Место, на котором я лежала, оказалось до безобразия неровным. Кочка на кочке! Кошмар! Я и так повернусь, и эдак. Неудобно. Даже сон пропал. А еще комары налетели. И холодно стало, а наличие рядом костра совсем не помогло.

Повертевшись еще немного, стала прислушиваться к сопению рядом. Глянула одним глазком на рыжего и едва не рассмеялась. Дракон старательно изображал сон. Почти как я недавно обморок. Зажмурился, насупил брови, или что там у него, и очень громко дышал. Хорошо, что храпеть не начал для убедительности.

И все-таки смешной.

Тяжело вздохнула, полежала, подумала и поняла, чего мне не хватает. Я ведь так и не выяснила, что с ним сегодня стряслось. И обижаться долго не могу.

Поэтому тихонько встала, перетащила свое одеяло поближе к дракону и легла. Здесь не оказалось ни одной кочки. Удивительно!

Глазки прикрыла, вроде сплю. А сама жду. И дождалась. Почти сразу Грошик подтянул меня ближе, аккуратно сцапал лапищами и укрыл хвостом. С такой грелкой сразу стало тепло.

Я устроилась поудобней, но снова не смогла заснуть. Теперь вроде бы все так: тепло, мягко, комаров нет… Но глаза закрываться не хотят. Вздохнула и принялась за свое излюбленное занятие — колупание чешуек. Еще с детства было интересно, как они держатся, и стоило Грошику меня обнять, как маленькая и очень любознательная я начинала их отковыривать. Теперь же это меня успокаивало.

— И все-таки ты вредный, — подумала я вслух.

— Неправда, — тут же среагировал дракон.

— А какой?

— Хоро-оший, — протянул рыжий. — Большой, красивый, и вообще самый лучший, — нахал самодовольно оскалился, демонстрируя огромные клыки.

Спорить не стала. Только глаза закатила.

— Почему ты не хотел лететь со мной в деревню? — нашла, наконец, правильный вопрос.

— Там люди, — буркнул Грошисс.

— И? — не поняла я.

— А ты — человек, — объяснил он.

— И-и-и?

— А я — дракон, — недовольно продолжил чешуйчатый.

Моргнула. Потом еще раз и еще. Логику ответа это найти не помогло.

— И что ты этим хотел сказать? — осторожно поинтересовалась.

— Что там люди, и ты — человек, — пошел на второй круг клыкастенький, а я совсем запуталась.