Подари мне другую жизнь (СИ)

Стас подумал, соврать или нет. Лерка же явно говорила с его папочкой, иначе откуда бы ей знать о ложных изменах?

— Какая разница? Факт в том, что она гораздо лучше тебя, — решил все-таки соврать, и в голове сразу пронесся образ Веры.

— Скотина, — крикнула девушка и дала ему пощечину.

— Ну ты охренела, кукла, — Стас провел ладонью по щеке. — Ночью можешь меня не ждать.

Он подхватил куртку, ключи от машины, портмоне и направился к двери.

— Если ты сейчас уйдешь, можешь не возвращаться! — визжала Лера, а глаза уже были полны слез.

— Ой, а так хотелось, — иронизировал он, обуваясь.

— Твой отец убьет тебя! Я ему все расскажу!

— Ага.

За Стасом закрылась дверь, и девушка расплакалась. Изменяет ей? Хорошо. Она тоже кое-что может.

***

Стас насыпал немного соли на внешнюю сторону ладони между большим и указательным пальцами, этими же пальцами взял дольку лайма. Выдохнул и затем слизал с ладони соль, выпил рюмку текилы и закусил долькой лимона.

— Бодрит, мать твою! Ярыч, бросай свое пойло. Сидишь, как дед Вася из Иваново, когда ему Лидка-доярка не дала, — рассмеялся он и плеснул себе еще текилы.

Ярик сидел с бутылкой водки и стопкой. Уже четвертая пошла.

— Отвали. Бухай себе молча, — буркнул он в сторону друга.

— Хоть огурчик возьми, Вася, — продолжал Стас, все больше входя в раж.

— Слушай, Вася, а сам-то не устал бухать второй день подряд? Печень не трещит?

— Башка трещит точно. А что делать… Бабы-суки.

— А то…

Они чокнулись и осушили содержимое своих стопок одновременно. Стас запивал свое раздражение на Леру и бесящую тягу к мышке, Ярик — сжигающую ярость по отношению к Алине.

— Что будешь делать? — спросил Стас. — Красотка — не твой уровень?

— Это я — не ее уровень, — вскинул голову Ярик. — Просто не успел уйти первым.

— Заливай, несостоявшийся мачо.

— Заткнись, Стасян! Вот увидишь, я ее еще не раз трахну. И каждый раз она будет в одной простыни стоять у порога!

— Даже мне страшно, — хохотал Стас. — Ладно, я же любя над тобой издеваюсь. У самого все херово.

— У тебя-то что? Опять Лерка борщ плохо приготовила?

— Она его ни разу в жизни не готовила, чтобы сделать это плохо. Сказал отцу, что расстаюсь с Леркой, и у меня есть другая…

— Он тебя не убил?

— И Лерка об этом узнала.

— Даже так. Изменю вопрос. Они тебя не убили?

— Не-а, но, походу, уже скоро. А еще проснулся у мышки. И целовался с ней — дважды.

— Ясно. Лечиться тебе уже поздно.

— Пох*й. Меня тянет к ней, я хочу ее. А от Лерки уже тошнит. Значит, производя подсчеты в уме, я буду встречаться и спать с мышкой.

— Представишь ее отцу? — усмехнулся Ярик.

— Нет. Для него я спал с Леркой — считай, отмучился. И с мышкой у меня не так все серьезно. Пока я хочу просто ее трахнуть. Может, она в постели бревно? Но целуется классно.

— Я вижу, что все вообще не серьезно. Ты ее хоть раз по имени бы назвал, секс-машина.

— Вера она, я знаю. Но мышка ей больше подходит. Не знаю, что там будет с серьезными отношениями, мне хватило быта с одной, но время я хочу проводить с Верой, — сделал акцент на ее имени Стас.

— И какие планы?

Стас посмотрел на часы.

— У нее скоро конец рабочего дня. Думаю, в кино сходим. Романтическая атмосфера, темно… Кто знает, вдруг потом в спальню сразу переместимся. А у тебя?

— Мои планы? Никаких. Сегодня — допить эту бутылку и вырубиться, а дальше — посмотрим. Пусть крошка порадуется своей победе, недолго ей осталось радоваться.

***

Вера неустанно поглядывала на часы. Сегодня было так скучно, просто невообразимо! Ее мысли занимали многие вещи одновременно. Стас и происходящие вокруг них чудеса, тревога за будущее, размышления о вечном и, в принципе, о жизни. А еще она скучала по своему самому любимому мужчине — по Ромке. Он был так нужен ей, сейчас, когда ее жизнь приняла обратный отсчет. Много лет назад, во времена ее печальной юности, они часто шутили с ним на тему смерти. Она так бравировала своей неустрашимостью, говорила, что не боится этого. Она и сейчас не боялась. Хотелось сказать ему об этом, о том, что она не боится! Но и умирать так не хочется...

Она уже много дней просто смотрит на его новый номер, который ей дала мама, и не решается позвонить. Ее Ромка, должно быть, сильно изменился. Возмужал, служа в армии, стал настоящим мужчиной. Самым любимым и дорогим мужчиной в ее короткой, но такой несчастливой жизни. Он должен был быть счастлив, за них обоих, за нее.

Рука не удержалась и набрала его номер. Сердце Веры перестало стучать. Один гудок, второй, а трубку никто не берет. Она хотела отключиться, но неожиданно твердый мужской голос ответил.

— Ромка… — прошептала Вера, прикладывая дрожащими руками телефон к уху.

— Вера, как я рад тебя слышать! Мы так долго не виделись и так давно не общались. Прости, что не звонил, Веруня, замотался очень.

— Не проси прощения. Ты же знаешь, как я люблю тебя, — ее голос дрожал, в нем слышались горькие слезы, еще не пролитые из глаз.

— И я люблю тебя, Заноза, — пошутил Рома, напоминая ей о веселых детских годах. — Как у тебя дела, красавица? Как здоровье?

— Здоровье… Его нет, чтобы говорить о том, как оно.

— Рак прогрессирует? Вера, ты сказала родителям?