Подари мне другую жизнь (СИ)

— Маша, где кофе? — крикнул в интерком. Почему ты позволяешь себе такие вольности, как невыполнение моих указаний?!

— Простите, пожалуйста, — дрожащим голосом ответила секретарь, внося кофе. — Вы тут так кричали, я подумала…

— Свободна.

Девушка вышла, трясясь от страха остаться безработной. Мужчина сделал глоток кофе и ухмыльнулся. Они еще посмотрят, кто и как будет жить.

***

— Ярыч, Машка есть? — спросил Стас, заходя к другу в дом.

— Что случилось, дружище? Только попытайся уложиться в семь — семь с половиной минут, психолог торопится, — ответил Ярик, носясь по дому в поисках ключей.

— И у тебя дела? Все вы, бл*ть, слишком деловые!

Стас уже успел выпить по дороге. И плевать, что был за рулем. Сейчас он был не прочь влететь в какое-нибудь дерево.

— Ты бухой? Успокойся, Стасян. Лерка обязательно научится готовить, это не конец света. Если хочешь, я могу ей тонко намекнуть, мол, борщ, все дела…

— Как смешно, — скривился Стас, — сейчас умру от смеха!

— Тогда завязывай быть бабой, распускающей нюни. Что произошло?

— Отец.

— Понятно. Может, ты все же начнешь работать? Это не очень страшно. Я работаю, мой доволен. И на тачках успеваю погонять, и с офигенными малышками покувыркаться.

— Я не буду делать то, что он просит! Ясно? Не буду! И спать с этой курицей больше не намерен.

— А вот я намерен… — Ярик появился перед ним, весь при параде. — Как я тебе?

— Челентано отдыхает, — бросил Стас, зажигая сигарету и даже не смотря на друга. — Куда собрался?

— Сейчас в бутик за новым костюмом. А потом… потом — к той охрененной брюнетке! Которая подруга мышки. Она согласилась сходить со мной в ресторан. Спорим, что сегодня где­то упадет метеорит? Мы с этой девочкой встряхнем планету своей страстью!

— Ага, рад за вас.

— Ты тут останешься, или как?

— Не-а, поеду к мышке.

Стас встал на шатающихся ногах, но далеко не прошел. Пришлось опереться на стол, так как конечности его совсем не держали.

— Поедешь? Ты уверен? Походу, ты сейчас развалишься, как ржавый трактор.

— Пох*й. Денег пока хватит откупиться от гаишников. Тем более, — он усмехнулся, — я их почти всех знаю на этих дорогах. Родные люди уже!

— Стасян! Постой!

Но он вышел, не задерживаясь. Пока Ярик закрывал дверь, Стас уже достиг выхода. Помахав другу, он тронулся в путь. На улице творилось чёрт те что! Дворники не успевали очищать стекло от снега, за дверью противно завывал ветер. Мужчина заехал в магазин по дороге и купил бутылку коньяка с тортом. И какого хрена его тянуло к этой мышке? Но она была такой живой и искренней, словно раньше он жил в пластмассовом мире кукол…

Интересно, она хоть дома? На звонки и смс Вера уже неделю ему не отвечала. Даже если это был такой вид отказа, сейчас он стоял перед ее дверью, и ей придется впустить его! Стас постучал. Дверь отворилась не сразу, примерно через минуту.

— Это ты… — удивилась Вера.

— Я, — ответил Стас, еще не потеряв возможность говорить связно, хотя бы одну букву.

И почему она была такой милой в этих темных домашних штанах и длинной теплой кофте? Лерка всегда ходила в одних трусах по дому и удивлялась его вечному стояку.

— Можно войти? У меня тортик есть.

— Конечно, проходи. Только я занята.

— Ты не одна? — бровь Стаса подозрительно приподнялась.

— Да. Теперь ты со мной, — добро улыбнулась Вера, пропуская его внутрь. — Я там оригами делаю…

— Вместе поделаем. Только перед этим мне нужны нож и два бокала.

— Я пить не буду, — наотрез отказалась она. И так температура не спадала, и бил озноб.

— Ладно, я сам.

Стас расположился в гостиной, где Вера мастерила замысловатые фигуры из бумаги. «Вот жизнь, — подумал он. — Тратить свободный вечер на оригами какое-то».

— Держи. — Протянула ему блюдце с тортом и бокал коньяка. — Я только торт чуть­чуть поем.

— Диета? — понимающе спросил он.

— Ага…

После трапезы Стас уселся рядом с Верой, делая вид, что его интересуют бумажки, а сам пытался сфокусировать на чем-нибудь взгляд. Даже узоры на ковре расплывались. От нее вкусно пахло… тонкий аромат незнакомых ему духов. Мышка была очень утонченной и изящной.

— Смотри, вот здесь надо согнуть вот так, — показывала Вера. Покачала головой, видя, что у него ничего не получается. — Ты же держи бумажку. — Она взяла его ладонь и начала сгибать пальцы Стаса, зажимая ими кусочек цветной бумаги. — На самом деле, это очень интересно…

Близость мышки совсем вскружила ему голову. Стас смял бумагу в руках и притянул Веру к себе. Их губы соприкоснулись в мягком поцелуе. Страсть скользила шелком по нежным губам девушки, а Стас углублял поцелуй, крепко держа ее за голову. Мышка лишила его рассудка.

— Господи, что ты делаешь… — отрывочно прошептала она между поцелуями. — Не надо…

Но он не дал ей шанса оттолкнуть его. Потянул за резинку и распустил ее волосы, отливавшие легким, приятным для глаза, блеском в дневном свете. Запустил в волосы руки и оставил еще один глубокий поцелуй на ее губах. Она отравила его кровь. Как это произошло, Стас не мог сказать. Не мог даже предположить.

— Постой, пожалуйста, — слезно молила его Вера. Пусть он остановится, сама она не может.