Подари мне дитя

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вообще, о чем идет речь? Мы что, все же уезжаем? Прячемся? Словно в ответ на мой вопрос, Ирина сказала.

— Да плевать я хотела и на тебя, и на отца твоего! И на Толика! Как они могли подобное устроить? Идиоты! У меня в голове не укладывается, что они подстроили аварию Трофимова! Он же видел, как Мира на него реагирует… Я еду с вами!

Шестеренки в моей голове работали слишком медленно. Я никак не могла понять, что меня так отвлекает. Что ускользает из этого странного разговора? Что за Трофимов?

Тем временем они продолжали спорить:

— Я не возьму вас. Вы мне там не нужны, нам и так придется все бросить и уйти безопасным путем в течение нескольких часов. Тащить на себе еще и вздорную старушку…

Он не успел закончить, как в него прилетела черная крышка от сотейника. Еле увернувшись, он наконец заметил меня. С недовольным видом сообщил:

— А, это ты? Забыл, как тебя там… Маша? Верно? У тебя десять минут на сборы, возьми самое необходимое! Мы уезжаем. Куда и на какой срок, я еще не знаю. Быстро! Пошла!

— Пойдем, деточка, я помогу собраться. Я еду с вами.

Мужчина в бешенстве ударил кулаком по стене:

— Я что, неясно выразился? Вы там не нужны! Разговор окончен.

Тетя Ира отдала резвящегося ребенка мне и вплотную подошла к Артему:

— Ты, щенок доморощенный, мне плевать, что ты там себе напридумывал! Катись со своим мнением к своему папочке-убийце. Я не подй у тебя на поводу. Я сказала, что мы едем вместе, и точка!

Она ткнула в него пальцем и пошла в сторону комнаты, где я собирала чемоданы, бросив под конец:

— Вот увидишь, когда Мира узнает, что Максим разбился, ты еще будешь прощения у меня просить и благодарить за то, что я оказалась рядом.

Трофимов. Трофимов Максим… А я-то думала, что за знакомая фамилия. Так это же донор Миры, тот самый Макс, с которым у нее завязался роман. Разбился… Разбился? Но с ним же обычно ездит Олег! Значит ли это…

Я резко развернулась и на трясущихся ногах бросилась к огромной плазме в гостевой комнате, где мы спали. Где же чертов пульт? Я посадила ребенка на кровать и включила последние новости.

Из коридора доносились крики. Это Артем пытался вернуть меня к сборам, постоянно повторяя, как мало осталось времени. Но мне было плевать, я хотела узнать. Я должна была.

Пальцы нервно щелкали каналы, пытаясь найти сводку новостей. Наконец на экране возник сюжет. Знакомый покореженный черный внедорожник.

Тот самый, на котором Олег возил нас с Кириллом в парк, магазин, к аттракционам. Тот самый, где мы целовались до синих губ, пока Нина Васильевна сидела с моим братом.

Тот самый, где на переднем сиденье я впервые в жизни стонала, обхватывая мужчину бедрами. Мой первый и последний секс в автомобиле…

Теперь это была груда искореженного металла. Женщина на фоне него что-то говорила, и я на автомате сделала звук громче.

«Один из самых завидных холостяков столицы сегодня ночью разбился на Кутузовском проспекте. Его водитель, Олег Смирнов, не справился с управлением, и автомобиль влетел в световую опору. К сожалению, оба погибли на месте».

Пульт выпал из рук. Плечи затряслись, и я ощутила, как по щекам заструились слезы. Но как же? Нет! Такого быть не может! Олег очень аккуратно водит! Что за ерунда?

Я подняла пульт и стала без разбору щелкать новостные каналы. Они каруселью мелькали перед глазами. Но везде было одно и то же. Где-то новым репортажем, где-то короткой бегущей строкой.

«Разбились насмерть».

«В крови погибших обнаружены запрещенные вещества».

«Оба были пьяны».

«Никто не выжил».

Сюжеты сливались перед глазами в одно цветовое пятно, а я продолжала всхлипывать. Сзади уже не было слышно криков безопасника Миры. Не было слышно ничего, кроме стука моего сердца.

Нет, я не выдержу. Я больше не могу. Я могу пережить его предательство, его глупость. Могу пережить все мои проблемы. Но не это.

Теперь вчерашний день мне казался сном. Сказкой. Доброй сказкой, где всем плохим дядям дали по заслугам. Но все были живы. Исправить и вынести можно все. Все! Но исправить смерть нельзя! Я слишком хорошо об этом знала.

На мои плечи опустились чьи-то теплые руки.

— Машенька, ты чего? Что такое? Ты так за Миру переживаешь? Но она справится. Я помогу. Все будет хорошо. Успокойся, моя хорошая.

— Олег был отцом моего ребенка.

Как странно прозвучало это «был». Лицо женщины на мгновение вытянулось, а потом стало мертвенно-бледным. Я же подумала о Мире.

Меня начала бить истерика, и я мало соображала, что делаю. Взяла в руки телефон, нашла свою новую подругу в списке контактов и нажала вызов.

Когда гудки сменились тишиной, всхлипывая, произнесла:

— Ммммиирааа! Мирочка, они разбились, они разбились! Мира! Мой Олег…

А дальше я просто упала на пол, не в силах сказать ни слова из-за душивших меня рыданий.

Глава 29. Маша

Не помню точно как, но меня с братом и чемоданами загрузили в автомобиль и повезли в неизвестном направлении. Вскоре я поняла, что это была пристань. Как в тумане, нас буквально затолкали на какое-то судно.