Подари мне белые сны

Кроме того, дом занимал все больше и больше времени. Дав «добро» на окончательный проект ремонта дома, Кира стала подбирать бригаду рабочих, способных воплотить задуманное. У Ковальчука были свои бригады, но они стоили очень дорого, и Кире пришлось искать более дешевую рабочую силу. Дело это оказалось непростым, так как в каждом рабочем ей чудился прохвост, лишенный к тому же элементарного вкуса. Ей приносили сметы, показывали свои работы, но ей ничего не нравилось. Приходилось самой бегать по магазинам, рынкам стройматериалов и выяснять, что представленные сметы так же далеки от действительности, как небо от земли, а качество указанных материалов совершенно не подходит для ее замысла.

Переругавшись с десятком прорабов, норовивших обмануть ее, она сидела дома и думала, где бы найти еще денег, чтобы нанять настоящих профессионалов. Денег, однако, лишних не было, и это не прибавляло оптимизма. Как всегда, она хотела совместить несовместимое — малый бюджет с высоким качеством. В таком мрачном настроении застал ее Алекс, свалившийся как снег на голову, без звонка и без предупреждения.

— Что-то случилось? — довольно неприветливо встретила она его в дверях.

— Нет. Просто решил зайти проведать.

— Что значит — просто проведать? У тебя так много свободного времени? А вот у меня его нет. Так что на бесцельные разговоры я тратить его не намерена.

— Можно войти? — Алекс словно не слышал нервных ноток в ее голосе.

Кира пожала плечами и впустила его. Мельком глянула на себя в зеркало, пригладила взъерошенные волосы. Она не любила незваных гостей. Внешний вид и порядок в доме являлись для нее важными атрибутами, а неожиданный гость мог застать ее врасплох. Она мысленно представила себя в домашних потертых джинсах и клетчатой рубашке на два размера больше ее обычного, и подумала, что Алекс не входит в категорию людей, перед которыми ей все равно, как она выглядит. И чего явился? Слово-то какое — «проведать». Словно близкого друга или родственницу. С каких пор он считает, что может так фамильярничать с ней? Тоже мне Македонский! Пришел, увидел, победил. Или это не о нем говорили? Какая разница.

Она прошла за ним на балкон и встала в дверном проеме, наблюдая, как он налил себе воды из бутылки. Нет, ну вы только посмотрите на него! Как у себя дома! Что он сделает дальше? Откроет холодильник и разогреет себе обед?

— Очень пить хочется, — улыбнулся он ей. — Вам налить?

Она отрицательно покачала головой и продолжала молчать, скрестив руки на груди. Алекс подошел к столу, заглянув в бумаги, разложенные на нем. Это были ремонтные сметы с пометками Киры.

— Я бы с удовольствием продолжил бесценное молчание с вами, уважаемая Кира Викторовна, но я вижу, что вы чем-то расстроены. Может, я могу помочь?

— Слушай, Гуров, ты что о себе вообразил, а? — не выдержала Кира. — Ты думаешь, что можешь вот так явиться и строить из себя моего ближайшего друга? Ты, кажется, что-то нафантазировал себе в наших отношениях, ты так не думаешь? Что-то, чего в них нет и не было.

— Нет, — спокойно ответил он. — Я действительно считаю себя вашим другом.

— Очень приятно. Я тронута и польщена. Проведал? Все нормально? Теперь можешь спокойно повернуться и уйти домой с чистой совестью.

— Почему так скоро? Я уже вам надоел?

— Слушай, я чего-то, наверное, не понимаю. Ты зачем пришел?

— Вы точно чем-то расстроены.

Он не торопясь уселся на стул лицом к спинке, обхватил его руками и опустил подбородок на скрещенные ладони. Кира растерянно хлопала глазами, опешив от его бесцеремонного поведения. Ей всегда казалось, что он ее побаивается, а тут выходит, что ему совершенно наплевать и на ее грозный вид, и на менторский тон. Ее тактика не срабатывала. Он не видел в ней то, что она усиленно старалась позиционировать.

— Македонский, мое настроение — не твоего ума дело.

Тут уж опешил Гуров.

— Как вы меня назвали?

— Ой…

Кира прикрыла рот ладонью. Вот неловко вышло!

— Так как вы сказали? Македонский? Почему Македонский?

Алекс улыбался. Его забавляло смущенное лицо Киры. Она была просто очаровательна в своем смущении. Оно ей шло куда больше, чем грозный вид повелительницы народов мира.

— Извини, вылетело, — буркнула она сердито.

— И все же интересно, почему Македонский? Это мое прозвище, о котором я не знаю?

— Да не волнуйся, так тебя только я называю, и то мысленно. Почему-то ты кажешься мне похожим на него.

— Ну не самое обидное прозвище, — засмеялся Гуров. — Даже льстит. Кстати, мое настоящее имя — Александр, только я его не люблю.

— Почему?

— Не люблю и все.

— Ясно. Бывает.

— Так что у вас стряслось?

— Это мои личные проблемы.

«Опять двадцать пять, — подумал Алекс. — Вот женщина! Никак не хочет расслабиться и подпустить к себе».

— И чего вы злитесь? Не понимаю, что тут плохого в том, что я хочу помочь?