Под знаменем Гитлера

Промышленность РСФСР, попавшая в руки оккупантов, имела некоторые особенности. Так, в России фактически не было предприятий горнодобывающей и металлургической промышленности, эти предприятия почти полностью располагались в соседней Украине — на территории Донбасса и Днепропетровской области[521]. Промышленность в областях РСФСР, подвергшихся оккупации, оказалась сильно разрушенной. В условиях отступления Красной Армии и крушения советской власти местные советские и партийные органы были обязаны строго выполнять директиву ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 29 июня 1941 г. В соответствии с ней врагу не должны были достаться ни один килограмм зерна, ни один литр горючего. Об этом же говорил И.В. Сталин в своем выступлении 3 июля 1941 г., указав также, что «все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться»[522]. При этом нужды гражданского населения, остававшегося в зоне оккупации, в расчет не принимались.

Покидая занимаемые немцами территории, партийные и советские руководители стали уничтожать имущество и продовольствие, взрывать и выводить из строя промышленные предприятия. Раздача не подлежащих эвакуации запасов местному населению была строго запрещена. Так, из остававшихся на территории Орловской области к концу эвакуации 30 450 тонн зерна было сожжено 25 285[523]. Сжигался и не обмолоченный хлеб в скирдах. К.Л. Таратухин приводит данные об оставлении Красной Армией г. Ливен Орловской области, согласно которым, в городе было уничтожено все ценное имущество, взорваны коммуникации, Адамова мельница, каучуковый завод, спиртзавод, водокачка, солдаты и командиры ломали имущество горожан[524]. 23 ноября последние части РККА, уходя из города, подожгли его в нескольких местах, были предприняты даже попытки поджога жилых домов[525]. Согласно отчету секретаря Трубчевского подпольного райкома ВКП(б) А.С. Бурляева, перед занятием немцами Трубчевска по указанию райкома партии были взорваны сушзавод, пенькозавод, хлебозавод, испорчены водокачка и электростанция[526]. На территории Смоленской области при отступлении Красной Армии были разрушены все МТС, угнаны трактора, приведены в негодность или розданы населению инвентарь и запчасти[527]. На территории Орловской области были выведены из строя практически все крупные и средние предприятия[528], причем даже относящиеся к пищевой промышленности, работавшие на удовлетворение потребностей местного населения. В г. Торопце Калининской области на начало войны действовало 16 предприятий, в том числе спиртзавод, утильзавод, маслозавод, льнозавод, кирпичный, черепичный, скипидарный заводы, промкомбинат, МТС, 6 артелей, рыбхоз[529]. Перед оставлением Красной Армией Торопецкого района из указанных предприятий были разрушены все, за исключением промкомбината, специализировавшегося на выпуске муки, крупы, досок, столярных изделий, расчесанной шерсти, выделке сукна. Кроме того, промкомбинат имел электростанцию, ток которой питал предприятия и квартиры города[530].

Линия советского руководства и лично Сталина по уничтожению и приведению в негодность предприятий перед уходом Красной Армии вполне согласовывалась с отношением советского вождя к населению СССР — с одной стороны и собственному партийному курсу — с другой. По словам Д.А. Волкого-нова, люди для Сталина «никогда не имели значения. Никогда! Сотни, тысячи, миллионы мертвых сограждан давно стали для него привычными»[531]. Приказав уничтожать продовольствие, предприятия, жилые дома, Сталин отдавал приоритет своим конкретным политическим целям, совершенно не считаясь с оставляемым на оккупированных территориях населением. Как заметил А.С. Казанцев, «все, что освобождалось от контроля “любимого вождя и учителя”, должно было умереть голодной смертью. Идеалом Сталина было оставить выжженную пустыню и на ней таких же голых, голодных, обезумевших от ужаса людей. Если бы он мог, он потушил бы и солнце, чтобы доказать, что светить и греть оно может только при советской власти»[532]. «Горят склады, горят поля, горят села!» — писал 20 июля 1941 г. журналист И.Г. Эренбург.

17 ноября 1941 г. вышел приказ за подписью Сталина разрушать и сжигать все деревни и населенные пункты в немецком тылу[533]. 18 ноября 1941 г., как бы подводя итог этой политике, И.Г. Эренбург писал: «Немцы нашли у нас пустые амбары, взорванные верфи, сожженные корпуса заводов. Вместо домов они завоевали щебень и сугробы»[534].

Дополнительный ущерб промышленности был нанесен местными жителями, которые в условиях временного безвластия стали растаскивать все то, что не успели уничтожить отступающие части РККА и что представляло для них хоть какую-то ценность[535].