Под знаком Софии

В реализации Греческого проекта должна была принимать участие и Австро-Венгерская империя. Петербург и Вена намеревались изгнать турок из Европы, восстановить Византию, образовать из Молдавии и Валахии буферное государство Дакию и передать западную часть Балканского полуострова Австрии. В мае 1780 года состоялось свидание австрийского императора и Екатерины в Могилеве, и русско-австрийский союз объявил миру о своем рождении. Военная колонизации Новороссийского края, фантастическое по масштабам переселение в Причерноморье русских и балканских колонистов и, конечно, создание Черноморского флота – вот краеугольные камни, положенные в основу Греческого проекта.

Частью Греческого проекта должно было стать основание причерноморских и крымских городов: «города победы» – Никополя (город Победы), нового Херсонеса-Херсона, города Славы – Севастополя, «Объединяющего града» – Симферополя, Одессы, названной в честь древнегреческого Одессоса… В херсонском соборе Святой Екатерины государыня намеревалась короновать своего внука Константина – будущего императора Византии.

На Днестре был заложен Тирасполь («Тирасом» Днестр называли древние греки), на Кубани – Ставрополь («город креста»). Своей очереди ожидали причерноморские города – Овидиополь, Ольвиополь, Мариуполь и Николаев. В 1778 году на берегу реки Кильчень Потемкин заложил еще один город – Екатеринослав, призванный закрепить славу императрицы в освоении края.

По Кучук-Кайнарджийскому договору Крымское ханство признавалось независимым от Оттоманской Порты. На крымский престол вступил ставленник Петербурга хан Шагин-Гирей. Однако борьба вельмож, ориентированных на враждующие стороны – Россию и Турцию, превращала полуостров в пороховую бочку. В мае 1782 года турецкая партия избрала ханом брата Шагин-Гирея, Батыр-Гирея, и обратилась к Порте за помощью. В ответ Россия ввела свои войска в Крым. Мятеж удалось подавить. Ослабевшая Порта воздержалась от вооруженного вмешательства. После завоевания Крыма Потемкина стали называть князем Таврическим.

Теперь Григорий Александрович мечтал о захвате Константинополя и превращении бывшей турецкой столицы в «сердце» Греческого царства. Это царство должно было находиться под протекторатом Российской империи. Кроме Причерноморья и Крыма в состав возрожденной Византии вошли бы греческие и балканские территории.

Превращение Царьграда в третьею столицу Российской империи означало господство над восточным христианским миром, Черным морем, Малой Азией и Балканами. Черное море – «непорочная дева султана» – превращалось таким образом в огромную русскую военную гавань. Господство над Балканами позволило бы расширить границы России до Адриатического моря.

Успешная реализация Греческого проекта стала причиной Второй турецкой войны. Накануне этой новой войны супруги Витт пересекли границу Российской империи, чтобы встретиться с князем Потемкиным…

Глава 11 Последний защитник Константинополя

Граф Сен-Жермен любил уверять собеседников, что собственными глазами видел падение Константинополя. И не только видел, но и защищал город рядом с последним византийским императором Константином X. И приводил при этом такие подробности, что немецкие герцогини хватались за сердце и горько вздыхали, французские графини не стеснялись собственных слез, а русские дамы хмурились, в негодовании сжимали кулачки и вспоминали о том, что, по воле Божьей, Россия стала наследницей поверженной Византийской империи.

Впрочем, Сен-Жермен находил понимание не только у женщин. Он «поставил» на русских и то и дело повторял слова монаха Филофея о Третьем Риме, имя которому Россия. В эти слова свято верила императрица Елизавета, но не ей предназначено было вступить в поединок с дряхлеющим гигантом по имени Оттоманская Порта. Сен-Жермен выбрал для этой цели незаметную Ангальт-Цербстскую герцогиню Софию-Августу-Фредерику, которой посулил русскую корону. Русскую, но не греческую. Венец византийских императоров он предназначал совсем другой особе.

Но женщина, избранная Провидением для того, чтобы вступить в поединок с Оттоманской Портой, должна была опираться на руку мужчины, и Сен-Жермен, Монфера или Ракоци (он и сам не знал порой, каким из имен назваться, что вспоминать, а что – предать забвению) нашел такого мужчину. Им стал Григорий Потемкин, отец которого некогда прошел мерцающим тоннелем и попал в святилище древней Ольвии.