Под знаком розы и креста

– Веселого в таком приключении мало. Хотя они этого знать пока не могут.

– Не могут, – вздохнула я.

– Но вы-то прекрасно знаете?

– Знаю, Осип Иванович! Находилась я по допросам. И пусть допрашивали меня дружелюбные люди, все равно морока это огромная.

Адвокат не утерпел и рассмеялся. Хорошо хоть забыл за разговором расспросить подробности происшествия в подъезде.

18

Следующим днем была пятница, на которую у нас с Кларой Карловной было намечено посещение курса оккультных наук. Во время именин я разговоры на тему господина Пискарева заводить все же не стала, но сама тетя Клара чуть позже поинтересовалась судьбой Михаила Пушкина и тем, сумела ли я для него что-то сделать и чем способна помочь она. Видимо, маменька ей обо всем рассказала раньше меня. Вот так и появился план посещения нескольких хорошо известных тете Кларе личностей, с которыми вполне мог общаться и господин Пискарев. Первым пунктом плана стало посещение известного оккультиста.

В начале лета среди его слушателей значился Валентин Пискарев, о чем я знала со слов Михаила, вот я и решила переговорить с оккультистом. Ну и послушать одну из модных лекций было любопытно.

Маменька, поначалу не собиравшаяся с нами, в последний момент решилась поехать.

Клара Карловна забрала нас в свое ландо[39]. Верх был поднят, хотя погода – было прохладно, но не холодно и сухо – позволяла без этого обойтись.

– В Хамовники! – велела хозяйка вознице, и наш экипаж тронулся. Клара Карловна сразу и занавеси задернула.

– Ох, как все таинственно! – воскликнула маменька. – Или у тебя, Клара, есть поводы скрывать это увлечение оккультными знаниями?

– Увлечение, Ириша, давно закончилось. Но мне и впрямь неловко будет, если меня в том месте и по такому поводу увидят приличные люди. Прежде мне казалось, что во всех этих мистических познаниях и впрямь что-то скрыто. А сейчас я попросту стыжусь прежних заблуждений.

– И что тебя подвигло раскаиваться в таких пустяках? – удивилась маменька, так как подобные раскаяния были не в характере ее подруги.

– Всякий раз люди, обо всем этом рассуждающие, оказывались обманщиками! – иронично ответила тетя Клара. – Сами ничего и ни в чем не смыслят, но полагают себя великими знатоками. А то того хуже, обманывают ради того, чтобы нажиться на чужих заблуждениях. Вот такие два типа оккультистов существуют, и третьего не сыскать.

– И к какому из этих двух типов относится человек, к которому мы едем?

Тетя Клара задумалась и ответила не сразу.

– К третьему, – произнесла она и зафыркала-засмеялась некоторой несуразности ответа, противоречившего ранее сказанному. Мы не удержались и засмеялись тоже.

– Ладно, будет смеяться. Я, пока едем, вам расскажу о нем, а вы попробуйте решить, к какому из двух типов отнести этого человека или придумать особый тип. Мишенька, ты, Ира, с ним близкого знакомства не водила, но должна была видеть, не припоминаешь? Ну нет и нет, тем более что давно это было. Так вот Мишенька – его по сию пору так зовут – слаб, добр, хил, любвеобилен. Не пьет, не курит, не кутит: примерный брат, примерный сын, примерный друг, примерный собеседник! Почти все так полагают, зная в точности, что врет он ежеминутно и по любому поводу. Что врет, всему миру известно, а поди ж ты, слывет добрым и приличным человеком. Ладно бы всегда безобидно врал. Как по реке на лодке путешествовал или еще про что. На крайний случай привирал бы о своих научных достижениях в теургии[40] и в теософии[41], ну и во всем прочем. Тут поди удержись, коли все равно никто ничего в этом не смыслит. Так он еще и по жизни лгун. То жениться пообещает и обманет, то еще что учудит. При этом всей своей лжи верит искренне! И оправдания себе находит легко. Зовет себя бессребреником, но вот немалые деньги брать за свой бестолковый курс не чурается. Ну и как это назвать?

Мы задумались.

– Да уж, третий тип выходит, хоть и составлен из двух первых вперемешку, – пришла к выводу маменька.

Я выглянула за занавесь, привлеченная шумом. Мы проезжали мимо Мертвого переулка, в котором, невзирая на вечернее уже время, кипела жизнь. Каждый второй дом в нем либо ремонтировался, либо перестраивался, либо строился заново. Это купцы облюбовали себе местечко, где и скупали дома у разорившихся дворян и помещиков. Но переулок промелькнул, шум утих, а тут и мы свернули в Обухов переулок, где царила полнейшая тишь.

Двухэтажный белый домик с проходом во дворик в виде дуги, ранее принадлежавший княгине Девлет-Кильдеевой, стоял в ряду таких же домиков, ничем особым не выделяясь. Разве что штукатурка меньше облезла. Но главным отличием было то, что возле него стояло немало разных экипажей, похоже, курс теургии, магии и прочих оккультных наук пользовался спросом.

Нас встретили, провели в гардеробную, проводили во второй этаж, указали на свободные, ситчиком обитые креслица. Мы тихонько присели в ожидании начала представления.