Под знаком Меркурия

На заднем дворе мы с гвардейцами в экспроприированную с кухни большую кастрюлю выливали по пуду керосина. Туда я сыпал на глаз несколько жменей крупной соли и нагревал до кипения на костре, разведённом между кирпичами. Соль в керосине не растворяется, просто забирает примеси. Затем аккуратно фильтровали горячий керосин через растолчённый берёзовый уголь, повторяли это три раза. И последней операцией заливали в ёмкости полученный продукт через марлю. На выходе получался прозрачный, без неприятного запаха продукт.

Испытание фильтра проводил сам, пока гвардейцы развлекались с керосином. Отмахнувшись от толстой тётки, которая была у тётушки главной по дому – запах видетели неприятный им, я устроился в теньке и из деревяшки выстругал держатель для плоского фитиля, что бы удобно было его поджигать. Перепробовав все образцы, отделил чисто белую тесьму. Она, пропитанная керосином, горела наиболее ярко и не дымила.

С утра подъехали к Анисиму, и я переделал свои чертежи. Конструкция даже немного упростилась. Теперь ось регулятора делаем с шестерёночкой, которая будет двигать вертикально плотную тесьму. Я убедился, что это сработает.

Мои будущие лампы уже обзавелись ручками, и полированная бронза хорошо смотрелась со светлым орехом. Будучи выгнанным из мастерской, поехали по городу. Козьма уговорил проехать к барышнику, торговавшему лошадьми. Ехать пришлось за город. В большом загоне паслись несколько десятков лошадей. Козьма оживился, жадно разглядывая табун. Так я был ни бум-бум, он торопливо показывал:

–Вон те два – дончаки, рядом крупный – орловской породы. В углу загона десяток приземистых лошадок – башкирская порода. Рабочую лошадку можно было сторговать рублей за 15.

Хороший рысак стоил много больше – несколько сотен или даже тысяч.

-Барин, – Козьма не удержался.

–Продавать надо тарантас, он для плохих дорог хорош, но больно нетороплив. Коляска в самый раз и рысака пошустрее бы.

–Всё будет Козьма, но попозже, не сейчас. Я сам задумывался о смене экипажа.

Наш тарантас был типичным внедорожником, за счёт длинной колесной базы он успешно глотал неровности российской дороги. Но в городе был больно неудобен, не развернуться, пешком быстрее дойти. Но я гол как сокол, куда мне новый экипаж.

15

В субботу с утра наконец забрал от Анисима своё будущее, все десять керосинок. Заставил мастера переделать три из них – две свободноваты были, а одна наоборот мёртво сидела в бронзовом корпусе. Так как лампы нужно периодически разбирать – подлить керосинчику, подрезать фитиль или почистить стекло от нагара, то одеваться стекло должно с плотной фиксацией, но свободно.

Под моим злобным взглядом гвардейцы занесли почти готовые изделия в кабинет хозяина дома. Три из них я заправил горючим и вставили фитили. Аккуратно подрезав кончик, я поджог все три и закрыл стеклом. Всё работает, да иначе не могло быть. Поигравшись яркостью свечения, оставил зажжёнными. Через час погасил огонь, горели ярко, совсем не коптили. Теперь надо подготовить сцену для презентации. В нашем деле как? Первое впечатление самое главное. Гвардейцы обалдели совершенно от эффекта керосинок, надеюсь дядюшка тоже будет впечатлён. Прошка был поставлен на охране кабинета, с наказом никого не пущать. А мы с Козьмой пошли помахать руками. За домом был свободный пятачок, где казак гонял меня по кругу. Несколько дней тому назад я упросил его учить меня самобытным казачьим приёмам борьбы без оружия. Так-то по жизни я не занимался ногодрыжеством, считая ненужной тратой времени. А вот новое, молодое тело просило нагрузок и когда мне надоели кривые ухмылки Козьмы на мои зарядки, я упросил парня тренировать меня.

Так и сейчас он мотал меня по кругу, показывая хитрые подсечки. Двигался он быстрее меня и хотя хромота у него ещё осталась, я не успевал увернуться. Так мы занимались часа два и когда Петька крикнул, что батя вернулся домой, я попросил полить мне из ведра, ополоснуться.

Приведя себя в порядок, направился в обеденную, где вся семья уже была в сборе. Георгий Иванович, замотанный какими-то проблемами, сидел погружённый в свои мысли.

Я пока ужинал, продумывал предстоящий разговор. В конце ужина хозяин дома наконец вернулся к нам и неожиданно обратился ко мне:

–Николай, а что там пацан твой сторожит у моего кабинета. Бабы жалуются, не даёт зайти им, убраться там.

–А это, Георгий Иванович сюрприз. Если Вы уделите мне полчаса, я покажу, что Вам приготовил. Но просьба, покажу только Вам – это секрет для всех.

–Хм, интересно, что-же там. Хорошо, сейчас подымимся.

Часового я снял с поста и послал на кухню, одобрительно потрепав по непослушным кудрям.

На зелёной, бархатной скатерти стояли все десять ламп, три немного в сторонке.

Я не торопясь разлил нам по коньячку и прихлёбывая из бокала, продолжал интриговать дядю.

–Дядя, без преувеличения – это революция в освещении домов, при правильном подходе мы быстро можем стать миллионерами.

Дядя, с лёгкой улыбкой, смотрел на меня и ожидая забавного для него продолжения.