Под знаком мантикоры

— Как всегда, мой мальчик. Мы им предъявили очень хорошие документы. Жорже славно поработал, он это умеет. Не подкопаешься. Церковь поворчала, постонала, но решила, что дело не стоит серьезного бодания рогами, и до поры до времени твои выкрутасы забыты. Но не советую тебе в ближайшее время перебегать дорожку Мигелю де Лерро… Конечно, и нам пришлось пойти на некоторые уступки. Так что все друг другом остались, можно сказать, довольны. Вот только стоил ли этот дикарь подобной опеки?

— Стоил, сеньор, — ответила Рийна. Она расположилась в кресле у окна и, листая какой-то старый фолиант, прислушивалась к разговору мужа и полковника. — Не будь его — мы могли не пережить эту ночь.

— Раз вы так говорите… — все еще сомневаясь, протянул граф и отодвинул от себя тарелку. — Спасибо, завтрак был великолепен и подоспел как нельзя вовремя. Так как насчет происходящего? Мне все же было бы крайне любопытно услышать, что тут произошло.

— Их было трое…

— Четверо, талела, — перебил его Абоми.

— Что?!

— Их было четверо. Трое мужчин и одна женщина.

— Но у нас три трупа. Женщина… Ей что, удалось уйти? — Рийна, нахмурившись, отложила книгу в сторону.

— Наверное… — Всем своим видом Абоми показывал, что не понимает, как это могло произойти и как кто-то умудрился выжить. — Геде-побратим… Ратаннбута ранил ее, хотя это было тяжело. Она быстрая. Очень быстрая. Прыгнула в окно, упала, но выжила. С такой раной… Очень живучая. На ее стороне были ю-ю.

— О чем говорит этот дуралей?! — недовольно возопил полковник. — Я половину слов не понимаю! Какие, Искуситель его побери, ю-ю?!

— Терпение, сеньор, — попросила де Брагаре Рийна. — Абоми, твой… геде-побратим… он видел женщину? Сможет ее узнать?

— Да. Она очень быстрая. Ратаннбута передал мне ее запах. Я его узнал. Это она убежала от меня по крышам, когда стреляли в талелу.

— Убийца стрелка? — вскинулся Фернан.

— Да.

— Продолжай, Абоми. Что ты еще можешь рассказать об этой женщине?

— Она быстрая, — в который раз повторил слуга. — Почти как талели. И глаза у нее тоже зеленые.

— Ламия?! Она ламия?

— Быстра, как ваш народ, но другая. Запах другой. И зрачки в темноте как у людей, а не как у вас или львов…

— Полукровка, — решительно сказала Рийна.

— Не ты ли мне недавно говорила, что ламиям претит работа наемных убийц? — спросил Фернан, усаживаясь на краешек стола.

— Ламиям — да, но не полукровкам. Они ближе к людям, чем к нам. При плохом воспитании становятся совершенно неуправляемыми.

— Но остаются такими же опасными. Надеюсь, она сдохнет.

— Если Спаситель будет на нашей стороне, Фер. Ей удалось уйти из этой мясорубки живой, уцелеть после падения и уползти… Она выживет.

— Я отдам приказ оперативникам. Устроим поиск.

— Город слишком большой, полковник. Найти ее будет тяжело.

— Вся наша жизнь состоит из трудностей, и это не значит, что их не надо преодолевать. Эта женщина — ключ к разгадкам. Мы можем узнать, кто ее нанял. Я уже начинаю радоваться, что кому-то удалось выжить в ночной бойне. Есть хвост, за который можно уцепиться. Осталось только его увидеть…

— Она сама придет к нам, талела.

— О чем ты?

— У нее тяжелая рана. Рука Ратаннбуты жестка. И она несет на себе проклятие Сукри. Боль будет мучить убийцу и звать туда, где ей нанесли увечье. Лоа будут жевать ее печень и легкие. Тварь начнет гнить заживо. Она придет, если только сможет идти. Или приползет, лишь бы облегчить боль.

— Когда?

— Скоро. Когда больше не сможет бороться с духом Сукри.

— Что за бред мы слушаем?! — Командир «василисков» больше не мог молчать.

— Еще немного терпения, сеньор. Прошу…

Граф заворчал, словно недовольный медведь, в берлогу которого забралось целое скопище незваных гостей, но просьбу ламии удовлетворил и замолчал.

— Расскажи то, что говорил нам утром, Абоми.

— Я спал. А потом геде-побратим почуял кровь. Кровь, которую чужаки пролили в вашем доме, талела.

— Они убили моего конюха, — пояснил Фернан полковнику. — Бедняга Педро так некстати для себя вышел прогуляться…

— Побратим проснулся. — Абоми дотронулся пальцем до татуировки на своем плече, которая изображала оскаленную голову павиана. — Ратаннбута решил узнать, почему так много крови. Он пошел и встретил гу.

— Гу?

— Так в моей стране называют людей, убивающих за деньги. В храме Дождя их не любят. Набота приказывает убивать каждого. Гу неугодны верховной богине и Хозяину Перекрестков. С них снимают кожу и бросают в логово к огненным муравьям.

— Я же говорю — замечательные законы! — хмыкнул де Брагаре. — Продолжай, дружок. Мне начинает нравиться твоя история.

— Ратаннбута понял, что они хотят причинить зло тому, кого я поклялся защищать. И он убил гу.

— Не убил, а устроил бойню. И куда же потом делся твой Рат… как его там? — с живейшим интересом поинтересовался полковник.

— Геде-побратим насытился и ушел.

— А что ты делал все это время?

— Спал.

Полковник, стараясь не вспылить, выпустил воздух через сжатые зубы.

— Спасибо, Абоми, — поблагодарил слугу Фернан. — Можешь быть свободен.