Под знаком мантикоры

Тем временем Его Светлость отбросил шпагу противника и свою рапиру как можно дальше и гордо уселся на груди раненого, всем весом придавив того к земле. Герцог держал извлеченный из заспинных ножен кинжал вплотную к шее виконта. Паоло Жозе сжимал рукоять кинжала двумя руками, явно намекая на то, что, если де Дорес попытается дергаться или того хуже — сопротивляться, он без всяких колебаний пробьет тому горло. Но враг и не думал делать глупости и лежал тихо, едва дыша. Герцог очень желал осуществить угрозу, а оттого из-под острия кинжала, проколовшего нежную кожу и застывшего в такой опасной близости от артерии, тонкой струйкой стекала кровь.

Младший де Дорес не смотрел ни на кинжал, ни на противника. Его глаза были прикованы к низким грозовым облакам. Проигравший понимал, что до смерти ему куда меньше, чем два шага.

Паоло Жозе на миг отвлекся и покосился на Фернана. Тот сделал герцогу знак подождать.

— Сеньор де Дорес, ведь это ваш последний сын?

Тот посмотрел на Фернана и не увидел его. Он был бледен как мел, все лицо в поту. Руки дрожали.

— Сеньор! Очнитесь!

— Да, он последний в нашем роду, — через силу произнес отец.

— Вы не так уж и стары. У вас могут быть дети.

— К чему этот разговор? — Де Дорес смотрел только на сына.

— Я предлагаю вам сделку.

Кровник мог много чего наговорить, но не стал. Он проглотил свою гордость.

— Слушаю.

— Ваш сын останется жив, если вы выполните всего лишь два условия.

— Продолжайте.

— Во-первых, вы раз и навсегда забудете о роде де Суоза. Вы больше ни разу не вспомните о кровавой плате. Считайте, что нас не существует.

— Вот как?

— В противном случае я покончу с кровной местью здесь — и ваш сын не покинет эту поляну.

— Вы покончите с кровной местью чужими руками!

— Не важно.

— Это шантаж! — с яростью прошипел де Дорес.

— Совершенно верно. Во-вторых, вы ответите, откуда у одного из ваших сыновей появился вот этот кинжал.

Фернан показал кривой клинок.

— Как он к вам попал?

— И это не важно.

— Я не заключаю сделок с кровными врагами!

— Как патетично и глупо. Что же, это ваша честь и ваш сын. — Фернан кивнул герцогу, и тот занес кинжал для удара.

— Стойте! — внезапно рявкнул де Дорес, подавшись вперед. — Хорошо! Я согласен! И будьте вы прокляты!

— Вы даете слово?

— Да, забери вас Искуситель! Да!

— Отлично, у меня есть свидетели, которые запомнят ваши слова.

Мигель и его брат, слышавшие весь разговор, кивнули.

Фернан подал знак герцогу. Тот убрал острие кинжала от горла младшего де Дореса и спросил:

— Угодно ли вам попросить пощады, сеньор Грубиян?

Сын скосил глаза на отца, и тот кивнул.

— Я прошу пощады и жизни. — Его голос был тих.

— Вы их получите, как только извинитесь передо мной.

— Я… я приношу свои глубочайшие извинения, что оскорбил вас.

— Отлично, молодой человек, — сказал Его Светлость, вставая на ноги и забирая шпагу противника. — Надеюсь, в дальнейшем это научит вас быть вежливым. Гастон! Гастон! Открывай вино! Наши победы следует отпраздновать! Налетайте, ребята!

Гвардейцы ответили дружным ревом.

Лекарь де Дореса и слуги бросились к лежащему на траве господину.

— Так откуда у одного из ваших сыновей появился этот кинжал?

— Он его выиграл. Как пари.

— У кого?

— У Эрландера де Муора. Не надо больше вопросов! Я сдержал свое слово. Не знаю, почему вас заинтересовал этот кинжал, но все остальное узнавайте у кого-нибудь другого. Прощайте, маркиз. Мой род вас больше не побеспокоит.

Фернан поклонился.

Проклятье! Тысяча раз проклятье! Это был какой-то замкнутый круг! Теперь оказалось, что клинок принадлежал де Муора.

— Удачно? — спросила подошедшая Рийна.

— Да. — Это не было ложью. — Мало того что мы поставили их на место, так одним кровником стало меньше.

— Ты уверен?

— Да. Правда, его согласие было вынужденным, но слово дано при свидетелях.

— Это следует отпраздновать! — Де Вольга кинжалом ловко отбил горлышко у одной из бутылок с вином и протянул ее Фернану.

— Что с де Армунгом?

— Пришел в себя и потребовал свою долю вина. Максика говорит, что с ним все будет в порядке.

— Его следует отвезти ко мне. Надо только узнать, не возражает ли он.

— Не возражает. — Рийна отхлебнула вина. — Я уже у него спросила. Будем надеяться, что лоа Абоми поставят его на ноги.

— Я распоряжусь, чтобы маркиза уложили в повозку. Вряд ли он сможет выдержать путь до Эскарины верхом, — сказал герцог.

Фернан сел на траву и надолго приложился к бутылке. Даже несмотря на то что бой давно кончился, сердце бешено колотилось. Все удалось. Фернан узнал, откуда у де Дореса появился кинжал, и избавился от кровника, но никакой радости от этого не чувствовал. Сейчас он ощущал лишь усталость и боль во всем теле.

Противоборствующая сторона, погрузив мертвецов в закрытую повозку и забравшись на лошадей, покидала место прошедшей дуэли. Последним уезжал Артуро де Дорес. Фернан смотрел в спину бывшему кровнику, пока тот не скрылся за аббатством. Подумать только! Кровной вражде, длившейся невесть сколько поколений, пришел конец. Конечно, оставались еще и де Муора, но один враг куда лучше двух.