Под знаком Дарго

– Даже если бы наши клиенты, да будут они вечно пребывать в добром здравии, справлялись со стаканом раза в два хуже, чем это исчадие ада со своей саблей – спились бы за одну неделю. В день появления эта дьяволица в женском обличье растерзала пятерых добрых хлопчиков, а их батьку, кажись, в самое пекло закинула. Эдакий пример хоть кого охладит.

– А как же колдовство? Насколько мне известно, тут, в кого ни плюнь, обязательно попадешь в чародея или волшебника.

– Да их батька и был самым могутным чародеем. И где он нынче? – хозяин сделал многозначительную паузу. – И я не знаю, и никто не знает.

– Так что же, она совсем разогнала посетителей?

– Кое-кто остался. Вон Шмар из соседней деревни, – указал владелец заведения на входящего в кабачок мужчину средних лет, – этот, наоборот, зачастил, очей с нее, бесстыдницы, не сводит. Но половину добрых клиентов я утерял. А когда подоспеет хозяин этой бестии, можно будет самому идти по миру. Ее послушать, он хороший человек, а значит – жди пущего лиха. От одного имени, гори оно синим пламенем, в дрожь бросает. Э-э-э, никак не могу припомнить, но что-то непроизносимое.

– Серж, – подсказал я забывчивому мужчине.

– Истинно, Сэрж. Вам уже кто-то поведал или… – говоривший стал меняться в лице.

– Или, – дал я утвердительный ответ.

В беседе наметилась продолжительная пауза. Изучая перемены, происходящие со словоохотливым хозяином кабачка, я решил не прерывать ее первым.

– Мне прямо сейчас уходить или можно собрать вещи? – упавшим голосом спросил собеседник, вмиг утративший все свое красноречие.

– Сначала назовите свое имя, а то некрасиво получается. Я представился, а вы – нет.

– Вердан, – почти прошептал он.

– Никуда уходить не надо, Вердан, – сказал я и положил на стойку мешочек с деньгами. – Это на покрытие убытков от белокурой бестии. И сооруди чего-нибудь на завтрак.

Звон монет кому угодно поднимет настроение, а тем более представителю торговой братии. Хорошо, что я сел за один из самых маленьких столиков, потому что через пять минут на его поверхности не оказалось пустого места, и лишь это обстоятельство охладило пыл хозяина кабачка. Он, видимо, решил освободить кухню от всех съестных припасов, выбрав в качестве мусорного бака мой желудок. Копченое мясо нескольких сортов, дичь от жареной перепелки до печеного гуся, рыба от вяленой воблы до тушеного в овощах судака. Какие-то соусы и салаты. Как ему еще удалось среди этого сборища блюд установить восемь бутылок, для меня осталось загадкой. Не знаю, что наговорила про меня Сонька, но Вердан отказался от приглашения поучаствовать в празднике живота. Благо, Шмар не был таким напуганным и с удовольствием присоединился к пиршеству. Его рассказ о подвигах принцессы был более подробным и окрашен совершенно другими красками.

Получалось, что блондинку с помощью «Послания» Эла вынесло чуть ли не к Прозрачному камню. Неделю назад она появилась здесь в своем экзотическом наряде, морща нос от тяжелой атмосферы внутри помещения.

– Тут ничего удивительного, по лицу видно было – девчонка правильная, а здесь каждый день винно-табачный перегар и запах сгоревшего лука дрались между собой за право первенства. Но она молодец, спокойно продефилировала к единственному свободному столику. А какая у нее походка! Мужики чуть глаза себе не сломали. Вечером в заведении не протолкнешься, и все галдят, галдят. А тут – тишина и цок-цок-цок. Только ее шаги и слышно. К Вердану девицы практически не ходят, разве что иногда попутным ветром занесет какую-нибудь старую ведьму, а здесь эдакие формы, закачаешься…

– При такой тесноте – целый свободный столик? – перебил я рассказчика, который разве что только не начал пускать слюни по поводу прелестей моей рабыни.

– Это было персональное место. Но, когда посетительница величественно приземлилась на один из стульев, хозяин начал разговор не с этого. Вердан небрежно бросил: «Дамочка, мы оборванцев не обслуживаем».

– Странно. Он после этого остался жив и еще на судьбу жалуется.

– Сам-то он не пострадал, но одежда… После того как белокурая подружка вытащила саблю, одеждой эти лохмотья назвать язык не поворачивался. Представляешь, стоит почти голый Вердан над изрезанным костюмом, а она ему: «Если ты в современной моде смыслишь не больше, чем козел в арифметике, то лучше помалкивай. И кто тебе позволил предстать перед особой королевской крови в чем мать родила? Я бы еще извинила такое поведение, если б тут было на что смотреть». В кабачке не принято потешаться над хозяином, поэтому мужики смеялись в кулак.

– Да, появилась она весьма эффектно, – произнес я, отламывая гусиную ногу. – И что, никто не пришел хозяину на помощь?