Читаем «Под здравым смыслом всякий разумеет только свой собственный»??? – есть ли альтернатива? полностью

· Во-вторых, те, кто реально властвует над этим обществом на основе того, что в их субкультуре познавательно-творческий потенциал не подавлен (либо подавлен в существенно меньшей мере), в критический период развития этого общества оказываются занятыми чем-то на их взгляд более важным, в силу того, что они, будучи лишёнными Различения Свыше, проглядели или своевременно не осмыслили предпосылки к кризису и изменению качества прежней культуры. Поэтому они своевременно не отдают команду «фас!» на подавление самочинных «умников». Это касается как кураторов и кукловодов общественных институтов, так и некоторой части их участников (тех, кто всё же понимает, что обсуждение этой проблематики лишает места в будущем сложившуюся в прошлом социальную систему и её культуру).

Однако отсутствие противодействия введению в публичное обсуждение проблематики познавательно-творческого потенциала - не решающий фактор, а только катализатор, в той или иной мере ускоряющий процесс изменения качества культуры в будущем. Это обусловлено тем, что после того, как знание о проблематике познавательно-творческого потенциала, его роли в жизни и необходимости освоения его в русле Божиего Промысла «выплеснулось» в общество и начало в нём распространяться, даже полное физическое уничтожение этого общества не решает для его бывших властителей проблемы возврата к прежнему качеству культуры человечества, поскольку в результате этого события необратимо изменилось информационно-алгоритмическое состояние эгрегоров ноосферы планеты [19].

Уничтожить же что-либо из вновь появившегося в ноосфере - в подавляющем большинстве случаев невыполнимая задача: сделать будущее идентичным по всем параметрам ушедшему прошлому [20] - невозможно в силу наличия «нестираемой» памяти Мироздания и наличия в Мере его бытия «определённой направленности и уклона русла, задающих параметры развития» каждой из систем в составе Мироздания, включая и глобальный исторический процесс человечества.

Но культура, алгоритмика которой подавляет познавательно-творческий потенциал, такова, что для всех покалеченных ею в процессе их личностного становления, слова «методология познания и творчества» - пустые. Это - вне зависимости от того, каким социальным статусом обладают такие люди, и как они относятся к дошедшему до них знанию о методологии познания и творчества и её разносторонней роли в жизни общества: признают предлагаемое им знание достаточно достоверным и подлежащим освоению ими и обществом в целом; считают его вздором, не заслуживающим внимания; либо под воздействием своей нравственно-интеллектуальной искалеченности культурой, в которой они выросли, осознанно предпочитают спрятаться от Жизни в её «ракушке», полагая, что предложение освоить познавательно-творческий потенциал проистекает от «лукавого», поскольку нарушает по их мнению божественный запрет на вкушение плодов от «древа познания Добра и Зла» [21]; либо стремятся к тому, чтобы за счёт нового знания каким-то путём решить прежде всего (либо исключительно) свои какие-то мелко-житейские проблемы, предоставив жизнь общества её собственному течению.

Тех, кого алгоритмика культуры не покалечила в процессе их личностного становления, либо кто смог исцелиться под воздействием потока жизненных обстоятельств, малочисленны: их доля в составе общества - единицы на тысячи и десятки тысяч, а то и меньше. Только они, ознакомившись с описаниями методологии познания, могут сказать, что они это и так знают, поскольку пользуются этим в своей жизни, но они никогда не задумывались о том, как это всё работает в их психике и как это выразить в словах. Кто-то из них способен после этого задуматься над проблематикой описания методологии познания и творчества и в том описании, с каким он встретился, что-то уточнить, развить и дополнить, либо, не признав его адекватным, - выразить свои представления о проблеме с нуля. И это - их вклад в прохождение общества сквозь «эпоху перемен».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература