Под запретом (СИ)

На его лице отражается такая решимость, будто если я скажу, что не готова и хочу вернуться домой, он сразу же направится к машине и выполнит мою просьбу. Даже складка между бровей появилась. И, глядя на это, я тихо усмехаюсь.

Кладу ладони на его грудь и, немного приподнявшись на цыпочках, целую его подбородок.

— Готова. Не понимаю почему, но немного нервничаю, — решаюсь поделиться с ним своими чувствами. Зачем скрывать, верно? — Но я точно знаю, что хочу потерять свою невинность с тобой. И да, я очень тебя хочу. Сегодня. Да, прямо сейчас!

— Вот ты забежала, — Артем улыбается, обнажая свои белоснежные зубы. Наклоняется ближе к моему лицу и страстно шепчет: — Сегодня я сделаю тебя своей раз и навсегда!

Черт возьми! Стоит ему только сказать несколько непристойностей, как я уже завожусь. Это нечестно!

Он тяжело и прерывисто дышит, изучая мои губы. Думаю, собирается меня поцеловать, но не делает этого… просто трется о них своими губами, дразня.

— Пойдем скорее, или ты не хочешь увидеть сюрприз? — перед тем, как отпустить меня из объятий, он оставляет легкий поцелуй на моей щеке.

Смотрю на него в удивлении, приподняв бровь.

— Сюрприз? А разве не это был сюрприз? — спрашиваю, разводя руками и показывая на весь дом.

Артем берет пакет в руки и направляется к одной из дверей. Открыв ее, заходит внутрь. Это кухня. Он кладет пакет на столешницу и говорит:

— Нет, Злата. Осталось совсем немного, — он приближается ко мне, как хищник к своей жертве. Затем он достает что-то из кармана и подносит к моему лицу.

— Что это?

— Повязка, — угол его губ приподнимается в ухмылке. — Тебе придется закрыть глаза, маленькая моя.

***

Думаете, я позволила Артему завязать мне глаза и лишить меня зрения? Вы действительно считаете, что я без опасений согласилась на это, зная, что мы находимся неизвестно где, рядом с лесом, да еще и ночью?

Да, вы правы, я согласилась! Теперь мои глаза видят только густую тьму, а я стою на холодном воздухе, не решаясь двинуться с места, пока Артем держит меня за руку.

И еще одно: последнее, что я увидела перед тем, как Артем надел на меня повязку, было, как он закинул на плечо тот странный рюкзак.

— Злата, пошевеливай своей аппетитной задницей! — голос Артема вырывает меня из моих тревожных мыслей.

Черт побери, сама этого хотела, Злата, так чего теперь дрожишь? Ещё и Артёму это показываешь!

— Да иду я, иду, — раздраженно вздыхаю и осторожно двигаюсь вперед, шаг за шагом.

— Ты идешь как черепаха, мы так до утра не доберемся, — я, конечно, ничего не вижу, но почему-то уверена, что на его лице сейчас насмешливая улыбка.

Подлец.

— Надень и ты эту чертову повязку, тогда посмотрим, кто будет ходить, как черепаха!

Артем цокает языком, переплетает наши пальцы и ведёт нас, кажется, ещё глубже в лес. Прохладный воздух вызывает мурашки на моей шее, а аромат леса проникает в каждую клеточку тела. Дорога уже не такая ровная, как раньше; похоже, мы спускаемся по небольшому склону.

— Тебе не кажется, что это как-то не очень романтично — вести девушку с завязанными глазами по лесу с рюкзаком неизвестного содержания? — тараторю я. — И вообще, почему я не должна видеть, куда мы идём?

Спрашиваю, но он явно не собирается отвечать. Еще крепче сжимаю его руку, а второй цепляюсь за локоть.

— Ты ведь не планируешь убить меня и закопать в лесу, как в фильмах ужасов? — подозрительно уточняю.

У меня вовсе нет таких мыслей, просто спрашиваю!

— Или планируешь? — добавляю, щипая его.

— Ангелочек, если ты не замолчишь, то твоя болтовня может привлечь стаю голодных волков.

От внезапного прилива тревоги, вследствие испуга создается ощущение, что сердце бьётся настолько сильно, что опускается к ногам.

Одно дело, когда ты лежишь в своей кровати в темной комнате, тогда страх не так сильно ощущается. Но если ты находишься в каких-то замкнутых местах или в лесу, ты не можешь чувствовать себя спокойно и безмятежно.

— Что? Волки? — выкрикиваю я, тут же мысленно одергиваясь и переходя на шепот: — Здесь есть волки?

Артем, не сбавляя хода, делает глубокий вдох.

— Артём, а если волки нас съедят? Они ведь людей едят, правильно? В фильмах же именно так и показывают.

Теперь слышу его смех. Неужели он смеется из-за моих слов? Что может быть смешного в том, что тебя могут съесть?

— Даже боюсь представить, какие фильмы ты смотрела, — говорит Артем и не удосуживается успокоить, сказав, что просто пошутил.

По крайней мере, очень надеюсь, что это была шутка. Чёртов негодяй! Привёз меня в красивый дом, а теперь ведёт в неизвестность. Вокруг столько опасностей, а я ещё ничего не вижу.

Боже мой! Кажется, мы идем уже бесконечно долго. Дорога не заканчивается, и ноги совсем не держат.

— Артем, — тихо зову я.

— Что?

— У тебя случайно не найдётся травмат или нож в рюкзаке?

— Нет, а почему спрашиваешь?

— А что, если на нас нападут волки? Чем ты собираешься меня защищать? — ворчу, пока Артем громко хохочет.

— Так вот почему ты молчала все эти три минуты? — смеясь, спрашивает он.

— Да. А ты что ожидал? — ещё сильнее прижимаюсь к его руке, чуть не спотыкаясь о что-то, но Артем вовремя успевает меня придержать.