Под Варды синими сводами (СИ)

Внезапно мы все услышали впереди, совсем близко от нас, легкое шуршание листвы и такое же легкое посвистывание, похожее на пение какой-то неизвестной птички. А через несколько мгновений прямо перед нами из зарослей вышел пеший лучник с серебряными волосами. Он оглядел нас, засвистел опять, давая знак остальным, и, склонив голову, приложил руку к груди.

Кивая ему, Тьяро дал знак отряду остановиться. Из-за деревьев показалась группа всадников, всего около двадцати. Они тоже остановились и смотрели на нас, словно выжидая.

Выступив вперед, Тьяро первым поприветствовал посланников Дориата на синдарине и осведомился, кто был их лидером. Навстречу ему выехал среброволосый, как и все синдар, стройный муж, одетый в изумрудный, шитый серебром и украшенный самоцветами, камзол. Он назвался Белег Куталион. Отец обратился к нему с легкой усмешкой, притаившейся в уголках его губ:

— Привет тебе, Куталион!

Голос отца обладал какой-то странной гулкостью и вместе с тем мягкостью, даже и тогда, когда он вовсе не стремился сделать его ласковым.

— Я — Карнистир, Владыка этих земель. Надеюсь, ваш путь к нам не был омрачен никакой неприятностью? Обычаи гостеприимства требуют пригласить тебя и твоих спутников из Скрытого Королевства остаться на ночлег у нас, в гостеприимном Таргелионе! — С этими словами отец оглядел свой отряд, победоносно улыбаясь, показывая ровные белые зубы, — Твои спутники ни в чем не потерпят нужды. Днем вы отдохнете от долгой дороги, а вечером мы будем пировать в честь вашего визита к нам.

— Приветствую тебя, Владыка Таргелиона! Солнце сияет в час нашей встречи, — начал с заученных фраз вежливости, приятно улыбаясь, Белег Куталион, — Мы добрались до твоих владений без происшествий, благодарение Стихиям! Благодарю тебя и твой народ за гостеприимство! — тут он церемонно склонил голову и приложил руку к груди, как прежде это сделал его разведчик, приветствуя нас, — Мы последуем за тобой и твоими воинами…

Ни отец, ни глава делегации «синдарских упрямцев» не сочли нужным продолжать вежливую беседу. Отец первым развернул своего вороного и мы, теперь в компании среброволосых синдар, отправились в обратный путь.

Я сразу заметила его, хоть он и ехал на противоположенном от меня фланге. Прекрасное, излучающее свежесть молодости лицо, выделялось на фоне других посланников Тингола, красивых синдарской красой перламутровых длинных волос, статных фигур и ярко-зеленых изумрудов глаз, но выглядевших, как и подобает воинам, побывавшим во многих битвах, суровыми и гордыми. Я наблюдала за ним сквозь наполовину прикрытые веки, слегка склонив голову, боясь встретить его взгляд, от которого, я чувствовала это, у меня могло перехватить дыхание. Сердце мое то и дело замирало, то принималось стучать так гулко в моей груди, что, казалось, его биение могут услышать скачущие рядом мой отец и Тулинде.

Он ехал чуть позади нас, этот рослый и тонкий молодой синда, одетый в по-походному простой, аксамитовый дорожный кафтан цвета опавшей листвы, укороченный для удобства при верховой езде, который прекрасно сидел на нем. На запястьях были надеты кожаные наручи, казавшиеся широкими браслетами с выбитым на них причудливым рисунком. В вороте кафтана белел воротник рубашки, вышитый по краям серебряной нитью. На ногах были узкие темные штаны и высокие мягкие сапоги из светло-рыжей кожи с серебряными застежками и пряжками. У темного пояса из кожи грубой выделки, перехватывающего тонкую талию, были прикреплены метательные кинжалы. Голову венчал серебряный же обруч в виде перекрещенных меж собой веточек дерева, удерживающих в месте переплетения, как раз по середине лба, небольшой бледно-зеленый опал, который необыкновенно сочетался с его прозрачными глазами, искрившимися, подобно двум топазам бледно-голубого цвета с примесью оттенков зеленого и серого.

Он прямо сидел в седле, запрокинув красивую голову, позволяя прямым и длинным серебряным с золотым отливом волосам, волнами падавшим с его плеч вдоль спины, развиваться, подхватываемым легким ветром.

Стараясь не упустить его из виду, я вдруг почувствовала, что его взгляд, поймать который я опасалась, устремлен на меня. Мое роа* под этим взглядом наполнялось неведомым прежде жаром. Я быстро склонила голову. Что это? Что со мной? — недоумевала я. Мое волнение не осталось незамеченным окружающими, кое-кто из синдар начали перешептываться между собой, послышались сдавленные смешки, но я ничего не могла с собой поделать.