Под угрозой жантажа

И тут же пожалела, что спросила. Он снова обвел ее с головы до ног оценивающим взглядом. Наконец его губы тронула улыбка, а Селина залилась краской. Что за мысли лезут ей в голову! Она отчего-то подумала: а каковы его губы на вкус? Девушка постаралась выкинуть подобные глупости из головы. Жалкий расчетливый тип, вот кто он такой! Да и она сама не лучше.

– Поужинать с вами завтра вечером.

– Вы, должно быть, сошли с ума! – возмущенно воскликнула она.

Адам спокойно поднялся, глядя на нее сверху вниз. Его глаза задержались на лихорадочно бьющейся жилке у основания ее шеи.

– Я схожу с ума от желания узнать прекрасную женщину получше. – Он покачал темноволосой головой и усмехнулся, веселые чертики запрыгали в его глазах. – Пусть даже она и мегера. – Он наградил ее широкой улыбкой. – Но может, именно в этом и заключается очарование?

Селина пропустила мимо ушей всю эту чепуху и бесстрастно повторила:

– Так зачем вам нужно увидеться с Мартином? Скажите мне, а я отвечу, что вы тем не менее не сможете осуществить задуманное, каковы бы ваши причины ни были. А после вы вольны уйти.

И никогда не возвращаться, добавила она про себя.

Он с недоумением взглянул на нее, а потом вдруг рассмеялся. Селина была готова убить его за одно это. Но вот он невозмутимо повернулся и бросил напоследок:

– Я уже сказал вам. Но чего я хочу сейчас больше всего – это начать встречаться с вами.

Блеск его глаз подчеркивал двусмысленность слов. Голос Адама звучал очень мягко, когда он промолвил:

– Для начала поужинайте со мной завтра вечером. Будьте готовы к восьми. Ничего предосудительного в моем предложении нет. Если не верите, спросите Доминика, пусть назовет причины, почему вам этого делать не следует.

– Чего он добивается, Доминик? – Селина поежилась, когда пронизывающий порыв зимнего ветра ворвался на парковку автомобилей у больницы. Она зябко куталась в пальто, не сводя обеспокоенных глаз с кузена. – Почему я обязана встретиться с ним сегодня вечером? Почему я должна делать то, что он хочет?

Доминик пожал плечами, избегая смотреть Селине в глаза. Девушка еще раз пересказала брату разговор с Тюдором, который произошел накануне вечером. Она догадывалась: Доминика что-то тревожит, но что – он говорить не хочет.

– Ты уверена, что он ни словом не обмолвился о том, для чего ему необходимо увидеть отца?

Доминик выглядит каким-то подавленным, отметила Селина. Но это и неудивительно. Она тоже переживала за Мартина. Увидеть дядю на больничной койке, опутанного проводами, с бескровным и осунувшимся лицом оказалось для нее ударом. Даже угроза, исходящая от Адама Тюдора, отступила на второй план. Нет ничего странного в том, что Доминик выглядит таким затравленным и не способным предложить помощь.

Но с Адамом Тюдором надо что-то делать. Ей придется одной бороться с ним, раз это нужно ее семье, напомнила она себе, вздрогнув от внезапно налетевшего холодного ветра. Селина спрятала замерзшие руки в карманы пальто и покачала головой.

– Я спрашивала, но безрезультатно. – Ее золотистые глаза потемнели, брови сошлись на переносице. – Он лишь изъявил желание поужинать со мной и предложил спросить тебя о причинах, почему мне этого делать не следует. Но я в любом случае встречаться с ним не собираюсь. Ему меня не одурачить.

– Я считаю, тебе нужно пойти, – возразил Доминик.

– Зачем?

– Выяснить, что ему от нас надо. Зачем же еще?

На его измученном лице лежала печать усталости.

Неудивительно, подумала Селина с внезапной симпатией. Он так переживает из-за своего отца.

Серый, промозглый январский день, не слишком приятный разговор – этого уже достаточно, чтобы любого заставить выглядеть так, будто все беды мира обрушились на его плечи.

– Он пришел не просто так. Здесь я с тобой согласна. Наша задача – разузнать, в чем тут дело, и оградить Мартина от Тюдора. Лучше, если бы мы действовали заодно. Ты и я могли бы вместе встретиться с ним сегодня вечером. Он сказал, что будет у нас в восемь.

– Невозможно.

У него был такой вид, словно она попросила его скатиться в бочке вниз по улице. Обиженно, словно обращаясь к неразумному ребенку, он сказал:

– В данный момент, как нам известно, отец вне опасности, и я вынужден вернуться в главный офис: кому-то нужно руководить компанией. Я пробуду в городе до конца недели. Конечно, если состояние отца не ухудшится, – добавил он.

На лице Селины отразилось недоверие – ведь он буквально бросал ее на растерзание своему сводному брату, – и потому он сухо напомнил:

– Знаю, ты имеешь дело с мерзавцем. Но, полагаю, ты многим обязана моим родителям, не так ли?

Доминик отвернулся и быстро зашагал к своему красному «порше».