Под угрозой уничтожения мира

Наконец Адриан счел, что пора переходить к делам. По правилам этикета первыми приветствовали друг друга жены правителей, причем Алина вышла вперед неестественно прямая, как палка, и я не сомневалась, что ноги у нее в тот момент просто не сгибались. Она не отрывала взгляда от меня и одновременно пыталась овладеть собой, но ей это удавалось плохо. Затем мужчины поприветствовали дам — мы с отцом вежливо кивнули друг другу, причем отец уже не выходил из образа короля, хотя здоровый цвет лица к нему так и не вернулся. И, наконец, последними короли поприветствовали друг друга. Были произнесены какие-то традиционные слова и заданы формальные вопросы, которые прошли совершенно мимо моего внимания. Наконец, гостям вежливо предложили показать их покои и отдохнуть с дороги, на что Адриан с любезнейшим выражением лица сообщил, что отдых много времени не займет, поскольку мы переносились порталом и устать не успели. Я не сомневалась, что отец с мачехой предпочли бы, чтобы гости не показывались пару часов минимум, поскольку им было необходимо срочно обсудить со своими самыми доверенными лицами как возвращение Нади, так и мое внезапное воскрешение, но Адриан явно был намерен лишить их этого удовольствия.

Нас с почетом проводили в гостевое крыло дворца, в котором я была в последний раз два года назад, когда под личиной служанки пробралась во дворец за вещами. Там дворцовый мажордом Рэндалл, который тоже узнал меня, но держался каменно-невозмутимо — и откуда эти напрочь лишенные эмоций дворецкие только берутся? — показал нам наши комнаты, заверил, что любое пожелание гостей будет выполнено, и удалился. Через полчаса Адриан, Александр, Виктор и советники собрались на переговоры, а мне предстояло провести эти несколько часов в компании мачехи, выполнявшей роль хозяйки. Если честно, в тот момент я искренне пожалела, что мне нельзя попасть на совещание, поскольку там можно узнать гораздо больше всего интересного, чем в беседе с королевой и фрейлинами. Перед выходом из комнаты я тщательно проверила свое отражение в зеркале, убедилась, что все в порядке, и вышла из гостевого крыла. Дворец я знала как свои пять пальцев и легко нашла бы леди Алину и без посторонней помощи, но положение обязывало, и в любимую гостиную мачехи меня проводили две ее фрейлины: костлявая Нерисса с лицом, похожим на лошадиное, и незнакомая молодая женщина. Нерисса все время косилась в мою сторону со странной смесью страха и жадного любопытства на лице; вторая же, видевшая меня впервые, держалась гораздо спокойнее.

Мы вошли в хорошо знакомую просторную светлую комнату, которую я всегда так ненавидела, поскольку именно в ней мачеха нередко отчитывала меня в присутствии всех своих приближенных дам. Вот и сейчас, войдя, я увидела, что королева молча сидела в кресле у окна и неподвижным взглядом смотрела в сад, а ее фрейлины — не меньше десяти человек — возбужденно перешептывались друг с другом. При моем появлении в комнате воцарилась гнетущая тишина. Мачеха медленно повернулась ко мне и поднялась с кресла — даже выпрямившись в полный рост она была заметно ниже меня — и это послужило своеобразным сигналом: все дамы присели в глубоких реверансах. Алина смерила меня тяжелым взглядом — ее глаза сейчас напоминали кусочки голубого льда — и обратилась к остальным:

— Оставьте нас.

Среди дам началось волнение, но никто не вышел: всем страшно хотелось послушать, о чем мы будем говорить. Мачеха обвела их всех яростным взглядом, и я поняла, что самообладание она вернет себе еще нескоро, поскольку впервые на моей памяти она повысила голос:

— Я сказала что-то непонятное? — я могла отчетливо расслышать гнев. — Все вон отсюда!

Похоже, не для меня одной оказалось сюрпризом то, что леди Алина не скрывала своих подлинных чувств. Часть фрейлин казалась перепуганной, и ослушаться на этот раз не посмел никто. Раздались громкий шелест юбок, торопливый стук каблуков, взволнованное перешептывание, и дамы поспешили покинуть гостиную. Последней ушла Нерисса. Бросив встревоженный взгляд на свою королеву, она прикрыла за собой дверь. Оценивающе взглянув на Алину, я поставила вокруг нас Полог Тишины — мачеха всё равно ничего не заметит, а этим сплетницам я с удовольствием испорчу возможность подслушивания.

Когда мы остались одни, мачеха прошлась передо мной взад-вперед, а затем остановилась.

— Да, признаю, ты умеешь удивлять, — наконец холодно сказала она, цепким взглядом отмечая и мое дорогое платье, и ожерелье с аметистами на шее, и такие же серьги, и волосы, убранные в высокую прическу. — Когда нам сообщили, что Адриан Вереантерский прибудет с женой, мы удивились, но даже представить себе не могли, кого сегодня увидим!