Под угрозой уничтожения мира

— Были, — герцогиня помрачнела. — Лет четыреста пятьдесят назад архивампир — тогда еще не король, а наследный принц — почти женился на одной низшей вампирше. Но богиня не одобрила, свадьба расстроилась, и девушке настойчиво порекомендовали покинуть столицу и больше никогда не возвращаться. А архивампир через какое-то время нашел себе другую, и со второй избранницей все сложилось благополучно.

Мда, кажется, у меня проблемы. Как только Хель увидит меня, она, боюсь, прямым текстом заявит Адриану, чтобы он не валял дурака, а проводил ритуал, чтобы остановить Арлиона…

— Но если свадьба пройдет благополучно, потом будет коронация — тоже очень ответственная церемония. На нее уже съезжаются представители других стран, поскольку у вампиров свадьба считается внутренним делом, ведь никто заранее не знает, состоится она или нет. А вот на коронацию можно приглашать иностранных гостей, поскольку там божественного вмешательства не будет.

Катерина произнесла последние слова повышенно будничным тоном, избегая смотреть на меня. Я несколько секунд наблюдала за ней.

— Вы не верите, что в моем случае дело дойдет до коронации, — утвердительно произнесла я.

— Не поймите меня неправильно, — с усилием произнесла она и наконец-то посмотрела мне в лицо. — Я не желаю вам зла. Совсем наоборот — вы дважды спасали мою дочь, и потому всегда можете рассчитывать на мою поддержку. К тому же, если говорить только обо мне, то вы мне симпатичны. Но… ваша фигура вызывает в обществе слишком много разногласий. Уже больше века многие вампиры считают семью Этари своим личным врагом, и все рассчитывают на то, что Хель вернет установившийся порядок.

Проще говоря, расстроит мою свадьбу, да еще в присутствии всей вампирской аристократии. Мило.

— Впрочем, — Катерина заговорила более твердо. — Можете не сомневаться, что если Хель вас все же признает, никто больше не посмеет выразить свое недовольство. С богами, как известно, не спорят. А теперь давайте собираться. У нас осталось не так много времени.

Не знаю, на что именно рассчитывала сама Катерина, сообщая мне все эти детали, но добилась она того, что сборы и почти весь бал в итоге прошли для меня как в тумане. Я почти не запомнила, как горничная помогла мне надеть тяжелое темно-синее бархатное платье, сшитое для меня Мадлен, и зашнуровала его на спине, как следом за ним я надела украшения — сапфировые серьги и ожерелье. Так же смутно мне запомнились встреча на первом этаже с Кейном и всеми остальными фон Некерами и дорога во дворец, где наш кортеж из двух карет сопровождала моя охрана. Возможно, я услышала заявление Катерины в самое подходящее время, поскольку в итоге была поглощена этими мыслями, и у меня просто не осталось сил на то, чтобы беспокоиться из-за бала. И все же я не могла себе позволить целиком абстрагироваться от мира, так что быстро вошла в ставший уже привычным образ светской леди, строго напомнив самой себе, что ничего непоправимого еще не произошло.

В просторный зал мы входили парами — родители Оттилии вместе, сама Оттилия с Кейном, а мне предложил руку Александр. Генри замыкал шествие в одиночестве. Сам бал хоть и был устроен с размахом, но мало отличался от тех, на которых мне доводилось бывать. Разница заключалась лишь в том, что центральной фигурой на нем была я, что в последний раз было на моем первом балу девять лет назад. Правда, не могу сказать, чтобы тогда я чувствовала себя в центре всеобщего внимания, и не знаю, приложила ли к этому руку леди Алина, или же виной была моя собственная замкнутость. Сейчас же я почувствовала искреннюю признательность герцогине фон Некер за то, что она потратила целых две недели на то, чтобы представить меня как можно большему числу вампиров. И хотя я никогда еще не видела такого количества вампиров-аристократов в одном месте, многих я уже помнила если не по имени, то хотя бы в лицо. Меня представили, как обычно, леди Корделией Этари, но знаменитая вампирская выдержка не позволила никому скривиться от отвращения при звуке моего имени… а, может, и позволила, просто я этого не заметила. Первые минут пятнадцать я удивлялась, почему многие вампиры пожелали быть мне представленными, так что Катерина и Оттилия без устали представляли мне новые лица, и с ними у меня постоянно заводились светские беседы. Но потом я сообразила, что эти вампиры первыми приняли тот факт, что я стану королевой независимо от их недовольства, и, следовательно, стоит наладить отношения сразу. Среди них я старалась в первую очередь запоминать тех, кто имел какое-то отношение к государственной власти, поскольку в случае с придворными внезапно проснулся мой старый предрассудок, что от них нет никакой пользы. Кстати, запоминать присутствующих было не так легко, поскольку на вид большинству было лет тридцать-тридцать пять, и лица просто сливались в одно сплошное пятно.