Под тенью Сатурна

“глупые, мы пробовали все, что попадалось на глаза, и тогда разные сладости превращались в горечь, мы унаследовали все: кокон от куколки и немую смерть, все успокоится, и ничего не останется, только истина – я говорю, ощущая ненависть: почему дышат мужчины – мой отец прожил все душой: любовь – это все, и больше, чем все”⁹⁵ .

Каммингс может благодарить своего отца, ибо, сохранив в себе способность полноценно прожить жизнь, тот сформировал и активизировал у сына такой же потенциал маскулинности. В таких случаях сын бывает очень счастлив. У большинства мужчин отец, даже если он не имел собственных травм, нес в себе травмы предыдущих поколений. Поэтому, чтобы начать исцеление, его сыновья должны были уехать куда-то в другое место. Они не нуждались ни в гуру, ни в товарищах по несчастью – им нужно было найти место, где они могли бы остаться один на один со своей израненной, отчужденной душой.

Я не скрываю своего пессимизма в оценке возможности большинства мужчин уйти из-под тени Сатурна или как-то изменить свою жизнь. Вместе с тем социальные изменения могут произойти только в результате пробуждения каждого индивидуального сознания. Социальные изменения происходят только при наступлении определенного уровня отвержения заложенных в культуре ценностей, которые наносят ущерб душе. Поэтому задача всех мужчин заключается в том, чтобы достичь такой степени сознания, которая позволила бы им самим исцелить себя.

И в этом заключается восьмая мужская тайна, которую должны знать мужчины: е сли мужчины хотят исцелиться, то внутри следует активизировать все, что они не могут получить извне.

Об этом мы и поговорим в последней главе.

[83] Как терапевт я редко видел больше мужской боли, чем в страданиях мужчины, никогда не знавшего, что такое любовь и одобрение отца. Эта травма наиболее остро ощущается мужчинами-гомосексуалистами, отцы которых, не будучи уверены в собственной идентичности, отвергают и бросают своих сыновей.

Глава 5. Исцеление мужской души

Прежде чем обратиться к проблеме исцеления – таинства более глубокого и непостижимого, чем травма, я думаю уместно еще раз сказать о моем взгляде на эту проблему. Вряд ли необходимо снова говорить о воздействии на нас тени Сатурна, под которой мы живем, а также о ролях, ожиданиях и ценностях, постоянно травмирующих мужчин, но полезно еще раз назвать все восемь мужских тайн. Когда я заговаривал о них с мужчинами – своими друзьями или пациентами, каждый из моих собеседников признавал, что интуитивно подозревал об их существовании в своей испуганной и молчащей душе. Иногда мужчина хорошо осознавал их с детства, но часто именно наша беседа способствовала извлечению их на поверхность из неразвившихся и запутанных эмоций.

Восемь тайн

1. Жизнь мужчины, как и жизнь женщины, во многом определяется ограничениями, заложенными в ролевых ожиданиях

Это утверждение, наверное, требует минимального пояснения, ибо любая индивидуальная и социальная патология в наше время фактически представляет собой крик души человека, изуродованной прокрустовыми рамками социальных ролей, порожденных патриархальным мышлением. Как заметил Рильке, “мы не дома, не в надежном, понятном нам мире”⁹⁶.

Мы унаследовали мир, в котором основной задачей и ценностью мужчины является защита своего дома и материальное обеспечение своей семьи. Эти роли по-прежнему заслуживают уважения, однако это всего лишь социальные роли мужчины, а не его личность как таковая. Мужчине не позволено заниматься внутренним поиском и высоко ценить зов собственной души. По социальным меркам он может быть успешным человеком, но при этом глубоко внутри признавать, что на пути к успеху потерял свою душу. Сегодня ни один психически здоровый мужчина по-настоящему не верит в то, что привлекательная жена, отличная машина, стоящая в просторном гараже, и отпуск на солнечном морском берегу – это все, что имеет в жизни ценность. Но большинство мужчин по-прежнему работают ради таких поверхностных ценностей, потому что не знают, что существуют другие ценности. Получается, что работа их порабощает, они втягиваются в погоню за соблазнительными, но ускользающими от них ценностями и обычно “плывут по течению” в мире, в котором трудились их отцы и в котором они встали на ноги.