Под тем же солнцем

«Она сейчас уйдет, — вспыхнуло в мозгу у Антона, — и кто знает, захочет ли снова со мной встретиться. Ну, давай же, останови ее. Скажи хоть что-нибудь, осталоп…».

До лекции оставалось еще пара минут, и Антон спросил первое, что пришло в его воспаленную голову.

— У тебя есть собака?

Арина удивленно вскинула глаза на замершего Антона. Намечавшиеся слезы моментально высохли.

— Да. Коккер-спаниель, американец. Знаешь, такой ушастый и лохматый.

— Знаю. А у меня немецкая овчарка. Очень умный перец, зовут Рембо. А у моей бабушки раньше жил пингвин Геннадий, он тапочки приносил, его пришлось в зоопарк отдать, а сейчас только кот Эммануил Евграфович…

— Как-как?

Впервые за их беседу Арина улыбнулась не вымученной улыбкой, а искренне рассмеялась. Смех был похож на весенний ручей и переливы колокольчика одновременно.

На первую лекцию в этот день молодые люди безнадежно опоздали. А на вторую просто не пошли.

Кое-как отсидев оставшиеся две пары, Арина поехала домой. У Ярослава были какие-то важные дела, и Арина могла предаваться отчаянию и другим сопутствующим переживаниям всю дорогу от института до дома, и даже чуть дольше.

* * *

По счастью, дома тоже никого не оказалось, родители были на работе, а братец на баскетболе, и никто не мог помешать Арине продолжить копаться в собственных запутанных чувствах. По своему обыкновению, Арина постаралась упорядочить и проанализировать новые ощущения, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мысли об Антоне занимали теперь практически все ее существо, и с ним же по непонятной причине была связана надсадная тупая боль, которую Арина идентифицировала теперь как физическую. Но, как оказалось, кроме стихийно накатывающего желания порыдать появилось еще кое-что. А именно острое чувство скрытой опасности, угрозы, источник которой, как Арина ни старалась, определить пока не могла. С гудящим ульем вместо головы Арина залезла в ванную и направила в лицо струю горячей воды. «Ну пожалуйста, — мысленно просила она кого-то неведомого, — пусть я вспомню хотя бы то, что с ним случилось, это же невозможно все время реветь и не знать из-за чего… Я так и правда сойду с ума…»

Контрастный душ желаемого результата не принес, в голове прояснилось совсем ненадолго. Арина налила себе чаю с мятой и снова попыталась сосредоточиться. Чаинки плавно опускались на дно чашки, веточка мяты медленно поворачивалась, расправляясь в горячей воде. Арина чувствовала, как в самом центре, где-то под диафрагмой, горит неистребимой болью душа той девушки, которой когда-то была она сама. Арине казалось, что она слышит ее мысли. Его больше нет. Его больше нет.

Давило в груди, слезы снова начинали течь сами по себе. В дверь настойчиво позвонили. От неожиданности Арина пролила горячий чай на скатерть, швырнула чашку в раковину и поспешила в прихожую. Кто это мог быть, можно было не гадать.

Вытерев глаза, Арина открыла дверь. На пороге стоял Ярослав. Как всегда, безупречный, в белой жатой рубашке какого-то невероятного качества и темном бархатистом пиджаке, он был еще прекраснее, чем когда-либо. На шее у Лаера ненавязчиво поблескивала тонкая цепь из белого металла, наверное, от нательного креста. От страха Арину явственно замутило. Наклонившись поцеловать Арину в щеку, Ярослав что-то почувствовал и резко отпрянул. В карих глазах пробежала искра.

— Что?

Арина нервно дернулась. Почему он всегда точно знает, что с ней что-то не так? Или с ней всегда все не так?

На какое-то мгновение глаза Ярослава стали безумными.

— Я спрашиваю, что произошло?

Арине показалось, если она и дальше будет изображать глухонемую, Лаер ее ударит.

— Все нормально, Ярослав, с чего ты взял…

— Не надо мне врать.

Арине стало страшно. Как и многие ее нынешние ощущения, страх появился сам по себе, безо всякой причины. За секунду в ее голове пронеслось такое количество образов, картинок и прочей информации, не имеющей в прямую к происходящему никакого отношения, что собраться с мыслями и хоть что-то вразумительное ответить Ярославу Арина не могла. «Все-таки он маньяк, и сейчас, наконец, меня прикончит», — обреченно подумалось ей. Ну и пусть.

— Я кое-что вспомнила, — наконец, выдавила она.

Глаза Ярослава потухли.

— Я… словом, я вспомнила Тиану.

Ярослав на мгновение замер и обреченно вздохнул, тихо усмехнувшись.

— Естественный процесс. И все?

— Не совсем, — Арина не знала, чего ожидать от Лаера. И еще меньше она представляла, чего ожидать от самой себя. — Еще я его нашла.

Ярослав поднял темные брови.

— Круто.

Ярослав живо скинул начищенные ботинки, наверняка сделанные из кожи какого-нибудь фантастического зверя, например дракона, и направился в ванную помыть руки.

— Налей мне кофе.

На кухне Арина немного пришла в себя.

— Так и что теперь? — полюбопытствовал Ярослав, усевшись на самое удобное место и наблюдая за нервными телодвижениями Арины в районе кофе-машины. Кофе она, разумеется, просыпала, воду пролила, корицу чуть не перепутала с хмели-сунели, но в целом справилась.

— Ну, не знаю, — промямлила Арина и поставила перед Ярославом красивую чашку, — наверное, с тобой я теперь не могу встречаться.