Под тем же солнцем

Вечером Арина полезла в интернет, читая все подряд про индейцев, и к ночи у нее появилось ощущение, что на месте головы у нее образовалось чугунное ведро. Выключив компьютер, девушка легла спать, пытаясь упорядочить очередную порцию сведений. Что-то у нее не складывалось, и, определив ряд вопросов, она решила завтра расспросить Ярослава, если тот будет в настроении.

* * *

Автомобиль лениво катился по Севастопольскому проспекту, вечные пробки не давали развить скорость более 40 км/ч. Ярослав говорил, Арина впитывала. Один из вопросов, который вдруг заинтересовал девушку, касался имен людей, которых она видела во снах и видениях. Ярослав не стал упираться и достаточно охотно прочитал коротенькую лекцию на эту тему, наконец, перейдя к их случаю.

— Вариантов имени несколько: Явар, Ягуар, даже Оцелотль, как производное, и тп. Но по звучанию для нашего языка «Йавар» ближе всего. Даже скорее Йауайль, ни звука «р», ни «в» в науатле нет. Его полное имя звучит приблизительно как Иман Тескаль Йауайль. Полноценный Йавар по звучанию существует, кстати, у инков. Но это уже другая история… Я как-то занимался этой проблемой, довольно интересная тема… Впрочем, неважно. Имена были длинные, в состав входило обычно несколько слов, каждое из которых несло какую-то смысловую нагрузку. Лапа Ягуара, Глаз Горной Змеи и т. п. Или, если взять женские имена, такой пример, Ишитлаль (его звезда) Шочитль (цветок) эмм…Ихайотль (слеза), допустим. Слеза Звездного цветка или Плачущий цветок звезды, и так далее…

— Тиану?

— Скорее, Тонатиу. Одно из имен. У него как раз полное имя было достаточно короткое и определяло род его занятий. Он…кхм… был охотником. Вообще, Тонатиу — имя одного из богов.

— А Рин?.. — затаив дыхание спросила Арина, Ярослав наконец заговорил о какой-то конкретике, которой ей так не доставало. Ярослав бросил взгляд на девушку.

— То есть, ты не помнишь?

Арина удрученно покачала головой. Ярослав мгновение смотрел на Арину, как будто решая, стоит ли продолжать. Наконец перевел взгляд на собственные руки, покоящиеся на черном кожаном руле, и заговорил.

— У Рин тоже было длинное имя, в общине ее звали иначе. Рин — это производное от имени ее матери, которую, полагаю, уже испанцы переименовали в Марину. Здесь происхождение звука «р» вполне определенное, и у меня имеется предположение, что и в происхождении… нашей троицы тесно замешаны испанцы. Все трое отличались от людей племени внешне, да и то, что помню я, кхм… В общем, подтверждает мои смутные догадки, в некоторой степени.

— А что именно ты помнишь? — Арина задавала вопрос и была почти уверена, что вот сейчас Ярослав лавочку откровений прикроет и отделается парой заумных, ничего не значащих фраз. Однако Ярослав явно расслабился. Задумчиво смотрел он в лобовое стекло, по которому стекали крупные капли теплого майского дождя.

— Как-то старик обмолвился, что сам он не из этого города, а пришел откуда-то издалека. С ним были трое детей приблизительно одного возраста. И, кажется, девочка-подросток, но я не уверен. Младенцев, годовалых или около того, отдала ему его дочь. Девочка — его настоящая внучка, а мальчики — дети других женщин, которые по какой-то причине вынуждены были покинуть своих детей. Думаю, их когда-то отдали испанцам в качестве подарка. И когда испанцы снимались с места, женщин они, по всей видимости, забирали с собой. Это только мои предположения, на деле все могло быть совсем по-другому. Так или иначе, детей трое из них решили оставить, думая, вероятно, что на родной земле им будет лучше и у них больше шансов выжить…

— А кто был этот старик?..

— Колдун. В каждом уважающем себя обществе того времени обязательно должен быть колдун, — Ярослав улыбнулся и продолжил уже другим голосом: — Вылезай, приехали. Дождь почти закончился. Короткими перебежками, и ты дома.

Ярослав проводил девушку до квартиры и откланялся. Арина помыла руки и в глубокой задумчивости побрела на кухню. В голове роились мысли, новые картинки пытались пробиться сквозь туман сознания, и девушка терпеливо ждала, что еще чуть-чуть и для нее прояснится, была ли она все-таки когда-то, давным-давно, той самой индейской девушкой со странным именем «Рин»…

* * *

Услышав от дедушки, что семья старшего жреца собирается покинуть деревню, Рин побежала к дому Йавара. В ее душе теплилась надежда, что молодой человек опомнится, переосмыслит все произошедшее и все будет, как прежде.

Йавара она обнаружила возле дома, он скручивал какие-то вещи, похоже, это было что-то из одежды и кое-какая хозяйственная утварь.

На руках Йавара Рин отметила новые рисунки, и сердце ее болезненно сжалось. С каждой новой татуировкой он все дальше уходил от них, все больше отдалялся. Скоро, совсем скоро настанет момент, и они разойдутся навсегда, бесповоротно и окончательно. Рин казалось, она не вспомнит, когда Йавар улыбался последний раз, теперь он почти всегда был мрачен или в лучшем случае просто серьезен.

— Йавар?

Молодой человек выпрямился и посмотрел на Рин невидящим взором. Мысли его определенно были где-то очень далеко.