Под тем же солнцем

Рин спала. Ее лицо было спокойным и светлым, от горячки не осталось и следа. Рядом, на циновке, забылся тяжелым сном старый Ясу. Йавара нигде не было видно.

***

Рин тихо поднялась и склонилась над спящим Ясу.

– Прости меня, дедушка, – ласково пробормотала она, пригладив сбившиеся седые волосы старика. Она легонько коснулась губами его лба и неслышно вышла.

За деревьями сверкала и переливалась веселая река. Раньше Рин часто приходила сюда посидеть на берегу и подумать о своем, река давно стала чем-то очень близким и родным для нее.

Рин медленно шла на зов воды. В ее душе не осталось ни страха, ни горя, ни отчаяния. Одна пустота, гулкая, как бездонный колодец, и бесконечная.

Вот и река. Босые ноги приятно охладила первая набежавшая волна.

Звонко кричали птицы в лесу, где-то хохотали и пели люди, затянувшийся праздник подходил к концу. Природа оживала, на джунгли неудержимо наступал рассвет, а вместе с ним – долгожданная весна. Повинуясь внезапному импульсу, Рин подняла голову и в последний раз взглянула на предрассветное небо. Ей показалось, большая одинокая птица, пролетая над берегом, махнула ей на прощание крылом.

Из-за горизонта показалось солнце, первые лучи заскользили по водной глади, ласково огибая прибрежные камни. Белая птица спустилась ближе к воде, почти касаясь крыльями воды, и снова взмыла ввысь.

Начинался новый день, он обещал быть теплым и радостным, но река уже сомкнула свои благословенные воды над усталой головой Рин.

Высоко в небе, красиво раскинув крылья, кружила большая белая птица.

***

Антон отодвинул ноутбук и поднял глаза на Арину. Девушка безучастно смотрела в окно.

– И это конец?

Арина пожала плечами.

– Наверное.

– Мне кажется, нужно было дать шанс тому, второму.

Арина повернулась к Антону и с интересом на него воззрилась.

– Он же предал их и фактически убил Тиану, какой еще шанс?

Антон поднял брови.

– А где сказано, что он кого-то предавал? У тебя явно предвзятое отношение к этому персонажу. По-моему, это довольно натянуто, тот плохой, а этот хороший.

– Но тот – плохой, – тихо произнесла Арина. Так ведь проще думать…

Антон усмехнулся.

– Вообще, очень чувствуется твое личное отношение к герою.

Арина насторожилась. Личного отношения в ее творениях было хоть отбавляй.

– В каком смысле? И, собственно, о ком речь? О Тиану?

– О Йаваре. Такое ощущение, что автор сам до конца не определился, на чьей он стороне. И заметно терзается именно по этой причине.

Арина пожала плечами.

– Мы ведь сейчас о книге говорим?

– Разумеется. О чем же еще.

Арина помедлила и заговорила, тщательно подбирая слова:

– Мне казалось, это некий негласный литературный закон – положительный герой, отрицательный герой… Причем зачастую отрицательный герой выглядит значительно интереснее, и его образ привлекает читателя куда больше.

– Точно, привлекает.

Антон с улыбкой смотрел на нахмурившуюся Арину и думал, что дорого дал бы за то, чтобы вызывать в этой странной девчонке хотя бы толику таких чувств, которые испытывает она к своим придуманным героям. Или к тем, кого видит их прототипами.

– Мы так это обсуждаем, словно речь идет о реальных людях. – Антон улыбнулся и потер грудную клетку. – Черт, как будто из меня сердце вынули… Болит опять. Наверное, все дело в тебе. Когда ты рядом, я становлюсь очень сентиментальным и восприимчивым.

Арина подняла на парня тревожный взгляд.

– У тебя сердце болит? Ты болен?

Антон замахал руками.

– Не пугайся, я здоров, как бык. Хоть воду вози. Тьфу, тьфу.

Он шутливо постучал по собственной голове, как по дереву.