Под тем же солнцем

Гул рокочущей толпы слабым отголоском достиг ушей Йавара. Только сейчас он понял, что опоздал. Неизбежное свершилось.

– Прости, брат… – прошептал Йавар, опускаясь на колени. Силы покинули его. В кровь разбитые руки ныли, глаза застилала красноватая пелена, а в голове все еще звучал презрительный голос Тиуакиантля. Йавару казалось, что прошли годы, минули тысячи солнечных циклов, как он опустился на сухую землю, слушая рокот толпы. Однако это были всего лишь мгновения. Сделав над собой усилие, Йавар поднялся и быстро пошел в сторону священной горы.

Глава 17. Арина. Антон

Холодные капли проскальзывали за шиворот и продолжали путешествие по голой спине. Поежившись, Арина почему-то представила, что сказал бы Ярослав, увидев ее сейчас. Наверное, что-нибудь про загадочные мозговые процессы. Умные люди не зря изобрели такие полезные штуки, как зонтик или, скажем, прогноз погоды. Но достижения прогресса, как видно, доступны не всем… Арина обхватила себя руками, вобрала голову в плечи и постаралась прибавить шагу. Когда она вылезла из автобуса, о дожде напоминали только глубокие лужи и темная полоса на горизонте, над самыми крышами. А еще промокшая насквозь одежда.

Дома Арину встретил сонный пес, он долго топтался с маминым тапком в зубах, радостно пофыркивая, и намекая на прогулку. На улице заметно потеплело, но Арину отчего-то пробирал озноб. Кутаясь в тонкую джинсовку, она терпеливо ждала, пока пес закончит свои собачьи дела и, обнюхав по сотому разу каждый чахлый кустик, двинется к дому. Сообщение Антону Арина отправила еще из автобуса и, не дождавшись ответа, задремала, едва коснулась головой подушки.

Сквозь сон она услышала, как пыхтит и фыркает над ухом Нюша, волновавшийся, что некому открыть дверь. Арина с трудом поднялась с кровати, чувствуя странную слабость.

Взглянув в глазок, она никак не могла понять, что видит. Огромное бледно-сиреневое пятно колыхалось перед глазами даже после того, как дверь распахнулась. Повеяло свежестью, девушку окутал нежный аромат, и видение, наконец, прояснилось. За сиреневым пятном помещался Антон, а само пятно оказалось охапкой сирени.

– Вот, набрал. Чуть шею не свернул. Говорят, сирени полезно, когда ветки обламывают, на следующий год еще гуще будет.

– Где ты ее взял, она же давно должна отцвести…

– Есть тут мичуринцы, такой вот поздний сорт вырастили. Надо бы бабушке откопать, ей понравится. Сейчас, правда, уже и не отличить, где нужный куст. Без цветов-то…

Арина сжимала в объятиях букет мокрой сирени и рассеянно улыбалась. Откуда-то накатила страшная слабость, захотелось просто лежать на горячем песке и не шевелиться. А еще почему-то хотелось плакать. И чтобы солнце грело, а не палило, как сейчас… Сознание начинало уплывать, Арина резко встряхнула головой и вернулась в прихожую собственной квартиры.

Антон скинул ботинки и вдруг присмотрелся к лихорадочному румянцу на щеках девушки.

– Арин, ты чего такая красная?

И не дожидаясь ответа, протянул руку к ее лбу.

– Слушай, а тебя температура. Причем, конкретная.

Арина слабо отмахнулась. Она была так счастлива, что Антон, наконец, пришел, что такие мелочи, как легкая простуда, ее сейчас совсем не волновали. Антон казался озабоченным, он пристроил громадный пук сирени в пластиковое ведро и полез в аптечку на холодильнике.

– Держи градусник. Хотя и так понятно, что не меньше тридцати девяти.

Несмотря на вялый протест, Антон заставил Арину переодеться в пижаму, целомудренно отвернувшись, и затолкал ее под одеяло.

Потом он кому-то звонил и спрашивал, чем лечить тщедушную девицу, которая два часа мокла под дождем. После аспирина и теплого молока Арину потянуло в сон, и она не стала сопротивляться. Антон что-то тихо говорил в трубку и даже записывал, а девушка за время его беседы крепко заснула.

Убедившись, что Арина спит, Антон выскочил из квартиры, захватив торчавшие в замке ключи. Кажется, на углу дома он видел дежурную аптеку.

***

Сон никак не хотел разжимать объятий, но как он не сопротивлялся, пришлось отступить. Арина проснулась.

Обвела взглядом комнату, с трудом вспоминая последние проблески сознания, и обнаружила в кресле Антона с настороженным и бледным лицом.

– Привет.

Арина потерла глаза и кашлянула для пробы. В горле неприятно саднило, самой себе девушка представлялась пересохшей пустыней, но в голове постепенно прояснялось.

– Я долго спала?