Под созвездием Ориона

Через мост шли не торопясь. Доски настила были горячими от солнца. Сквозь щели далеко внизу была видна желтоватая вода. Старый деревянный мост поскрипывал всеми сваями и балками, когда по нему шли груженые «ЗИСы» и полуторки. Казалось, он может рассыпаться в любой миг, но мы верили, что это случится потом, когда нас тут не будет.

…Мост и в самом деле рассыпался, но гораздо позже, в семидесятых годах. Развалился он сам по себе, будучи почти пустым. По словам очевидцев, по нему в тот момент проезжал только одинокий мотоциклист. Говорят, он уцелел…

С моста открывался вид на зеленые откосы правого берега и на соборы старинного монастыря. Эта картина вдруг сделала поворот в моих мыслях о карте.

— Алька! А если на выставке скажут: «Почему у вас Черное море? Вы что, плавали по нему?» Давай лучше сделаем карту нашего города!

— Чокнулся, да? Сколько улиц надо выкладывать! Запутаемся на фиг!

— А мы не нынешний город сделаем, а тот, когда его только начали! Выложим Туру, лог и крепость с башнями и стенами. Из коричневых осколков получится во как!

— А кораблик тогда зачем? По Туре корабли на плавали.

— Еще как плавали! Купцы всякие. Аж до самого Ледовитого океана и даже в Англию. Мне дядя Боря рассказывал!

Мой дядюшка и правда не раз просвещал меня на предмет тюменского прошлого.

Алька, однако, не поверил. Сказал, что мне напекло голову.

— Тебе самому напекло… ниже спины… А почему тогда на старом гербе Тюмени корабль?

— Это тебе тоже твой дядя сказал?

— Я сам видел! В музее!

Алька, видать, в музее не бывал. А я был не раз — и с мамой, и один. Особенно мне нравился там громадный скелет мамонта. Но сейчас о скелете говорить было не к месту.

— Там такой железный щит, а на нем корабль! И написано, что герб Тюмени!

— Врешь!

— На что спорим?

— На что хочешь!

— Если есть корабль, отдашь свой ножик со штопором!

— А если нету, отдашь свой наган!

— Сказал тоже! Твой ножик против нагана — сопля на палочке!

— Значит, забоялся?

— Ладно, айда! — Я же знал, что выиграю.

Музей был недалеко от моста, на горке. Белое двухэтажное здание с высоким крыльцом и колоннами (бывшая городская дума). На фронтоне — черный циферблат курантов (которые в те годы не шли). Над курантами — деревянная, весьма затейливой архитектуры пожарная вышка. Над ее балконом блестела медная каска дежурного.

Мы спрятали вар в траве газона и поднялись по ступеням. Полутемный вестибюль встретил нас ласковой (просто спасительной!) прохладой. Менее ласковой оказалась седая сухопарая контролерша:

— И куда это вы собрались, такие красавчики?

Мы и правда были «красавчики». В обвисших сатиновых трусах, замызганных майках, с черными после лазанья по лодке коленями и семенами сорняков в отросших челках.

— Мы… посмотреть… — робко сообщил я. — Разве нельзя?

— Вот как. Для «посмотреть» надо брать билеты…

Мы переглянулись. У нас в карманах, конечно, не было ни копейки. Да и карманов-то не было.

— Но говорили же по радио, что для школьников в каникулы бесплатно! — брякнул я наобум, с нахальством отчаянья. И оказалось, что попал почти в точку.

— Бесплатно, это если экскурсия.

— А мы экскурсия! — заявил Алька, снимая с майки и пряча в кулаке репейный шарик. — Мы… для школьного задания.

— Оно и видно, что экскурсия, — вздохнула билетерша. — Судя по всему, до музея побывали в шахте… Ладно, идите уж. И чтобы руками ничего ни-ни…

Мы клятвенно пообещали, что ни единым мизинчиком… И конечно потрогали и пушку времен Ермака, и кольчуги, и широкий кривой бердыш на черном древке, и длинное кремневое ружье семнадцатого века. Благо, что никого кругом не было. Пусто, гулко, прохладно.

…Кстати, меня всегда поражали эти перестраховочные музейные правила: ничего нельзя касаться. Помню, как веселились в Москве ребята из «Каравеллы», когда пришли однажды в Музей армии. Недалеко от крыльца музея стоял на специальных рельсах настоящий стальной бронепоезд (может быть, и сейчас стоит, куда ему деваться). И вот, перед этой броневой махиной на специальной железной стоечке торчала табличка: «Экспонаты руками не трогать»…

Итак, мы с Алькой полюбовались оружием.

— А теперь смотри, — торжествующим шепотом сказал я. И развернул Альку за тощие, с облезлым загаром плечи.

Тяжелый щит с темной потрескавшейся краской висел напротив окна.

Алька посопел. Потом надулся и сказал:

— А корабль без паруса. Значит, не настоящий.

— Как не настоящий! С мачтой же! А зачем же мачта, если не для паруса? Просто его тут еще не подняли!.. Да не пыхти, не нужен мне твой ножик, только не спорь больше.

— А что это за фиговина сверху, над кораблем? — сказал повеселевший Алька.

— Гляди, тут же написано. «Герб Тобольской губернии, воинская пирамида с оружием…» Потому что Тюмень тогда была в Тобольской области. А теперь наоборот.

— Никакого оружия не видать, — пробурчал Алька, чтобы сохранить остатки самолюбия. — Ну, ладно… А этот герб будем делать на карте?

— Если ты считаешь, что надо… — решил я уступить часть инициативы приятелю. Чтобы он не расстраивался.

— Наверно, надо. В школе скажут: молодцы, любите свой город…