Под солнцем горячим

Кто-то запел: «Зовут в поход моря и торы…» Сразу подхватили все: «Шумят зеленые леса!» И повезли песню за собой, а хвост ее вырвался из окна и несся за автобусом, как невидимый флаг.

Потом автобус свернул с шоссе, большой многолюдный город остался позади, а впереди показались зеленые поля. Гера смотрел, как все дальше отступает город, затуманиваясь в мареве солнечного дня, только телевизионная мачта выделялась четко, иглой упираясь в безоблачное небо.

На бугре тряхнуло, Файка Абрикосова взвизгнула, кто-то засмеялся, песня оборвалась. И все, будто сговорившись, полезли в мешочки за лакомствами — начали угощать друг друга конфетами и печеньем.

Муврикова, жуя, заговорила звонким голосом, подражая бывалому экскурсоводу:

— Товарищи туристы, обратите свой взор налево. Вы видите крупный рогатый скот. Поверните головы направо, товарищи туристы, перед вами сарай…

— В котором живет артистка Муврикова! — сострил Швидько.

— Поверните головы, товарищи, — невозмутимо продолжала дурачиться Райка, но тут с завыванием стремительно пронесся мимо встречный самосвал.

Абрикосова опять взвизгнула.

Швидько начал ее передразнивать — повизгивать и мычать. И Лидия Егоровна сказала:

— Лучше пойте.

Снова запели, но уже не так дружно, потому что сделалось жарко, солнце раскалило автобус. Все сняли панамы. Один Швидько остался в своей соломенной шляпе.

А мимо окон мелькали телеграфные столбы. На провисших проводах сидели, покачиваясь, птицы. Подступил к дороге редкий лесок. Проскочила вся в садах станица. Сразу за ней поднялись вдали горы.

Автобус побежал к ним, точно ему прибавили прыти. Или это так показалось?

Уж очень Гере хотелось к этим горам!

Приказ номер один

— Доехали! — объявил шофер и вышел из кабины, хлопнув дверцей.

После двухчасового тарахтенья мотора ребят окружила непривычная тишина. Автобус остановился на зеленой улочке. Только что проехали центр поселка с магазинами. Там было людно, шумно, а здесь никого не видать. В солнечном зное дремлют прикрытые высокими тополями домики, у многих окна закрыты ставнями.

А вокруг — горы. Они обступили поселок со всех сторон, сжали его тесным кольцом.

Лидия Егоровна ходила узнать про ночлег. Одну ночь предстоит провести здесь, а завтра с утра — дальше. И уже без машины, своим, туристским ходом…

Ребята присели в тени палисадника. Гера увидел, что Толстый Макс пьет воду из фляжки. Герина фляжка давно опустела — выпили сообща в автобусе. Гере тоже захотелось глотнуть, он попросил: «Дай». Но Швидько остался верен себе.

— Ишь ты! — ухмыльнулся он, встряхивая фляжку. — У меня мало, а в походе, сам знаешь, вода на вес золота.

— Так ты же у меня пил? — удивился Гера.

— Ну и что? А теперь вот побережем… — Он похлопал ладошкой по фляжке.

— Ну, ты! — аж задохнулся Гера от возмущения, но не успел закончить, Муврикова издали закричала:

— Ребята! Кто пить хочет? Колонка за углом.

Все с радостными возгласами побежали туда наперегонки, помчался и Швидько. Гера увидел, как Толстый Макс хотел оттеснить от крана Гутьку Коноплеву, но Гера подставил плечо, и толстяк с разгона, смешно согнувшись в три погибели, чуть не пробуравив головой землю, протопал метра три в сторону по самой грязи. Получил, жадюга? Будешь еще воду жалеть!

Гера напился вдосталь и увидел: рядом стоит какой-то старичок прохожий, сам белый, седой и весь в белом — брюки, ботинки, рубашка.

— В поход идете? — прошепелявил он, улыбаясь. — Ну, идите, идите, от нашего Чистого Ключа многие идут. Счастливого вам пути. — И пошел тихонечко, осторожно переступая.

От такого неожиданного доброго напутствия совсем незнакомого человека Гере сделалось весело. Он почему-то подумал, что и вправду все у него будет счастливо и своей цели, ради которой пошел с ребятами, обязательно достигнет!

А вскоре пришла учительница и сообщила, что отряду на ночь предоставлен класс в школе. Туда перенесли вещи, начали готовиться к обеду. Решили в первую очередь съесть все прихваченное из дому — мамы и бабушки надавали уйму всякой снеди.

Альбина и девочки подмели пол. На середине класса расстелили целлофановые скатерти. Через минуту они были завалены горами огурцов, вареной картошки, яйцами, колбасой, сыром. Закраснела редиска. А хлеб — и черный, и белый, булочки с изюмом, ну на любой вкус! А печенье? Россыпью и в пачках. А конфеты? И даже — черешня! Глаза разбегались.

Стол готовили девочки с Альбиной и, конечно, Швидько. Он же отрядный хозяйственник — его прямая обязанность заботиться о питании туристов. Только позаботился он прежде всего о себе: оказался около черешни. Ее было мало — ведь еще не сезон! — и она так аппетитно поблескивала крутобокими желтыми шариками. Гера есть не хотел, всю дорогу жевал конфеты и печенье. Но вот чего ему хотелось — это попробовать черешни. Ну хоть несколько ягодок. Да не тут-то было! Швидько улегся рядом, и не успели все глазом моргнуть — ягодки исчезли. А Толстый Макс еще и «запасец» сделал: полные кулаки набрал. Жует, давится, смотреть противно! Будто сроду черешни не ел.

Гера встал и отошел к окну.