Под шубой Деда Мороза

− Твое тело безупречно. Именно такое, как мне нравится. Когда ты идешь по улице, твои бедра мягко покачиваются, лодыжки хочется захватить в плен, а потом…

Как же приятно все звучит! Так завораживающе, что пропадает всякое желание сопротивляться собственным желаниям. Хочется им потакать, и как можно откровеннее. Однако что-то в этом признании…

«Идешь по улице?»

Лена отпрянула.

− Где ты меня видел? − Булат тотчас убрал руки. Скрестил их на груди. Отвечать не торопился. Лена заставила себя отвести взгляд от все более привлекательного мужского тела.

− У фонтана в пятидесяти метрах от твоего дома.

Она ходит мимо сооружения минимум дважды в день.

− И что ты там делал?

− Играл.

И тут Елену осенило. Она поняла, откуда ей знакомы джинсы и кроссовки с неоновыми шнурками. Лицо она не запомнила — музыкант носил широкополую шляпу, но все остальное странным образом врезалось в память.

− На саксофоне!

− Однажды ты бросила в мою банку из-под пива последнюю купюру из своего портмоне.

Лена пожала плечами.

− Я почти пришла, а ты играл… Только не зазнавайся.

− Ни в коем случае.

Мужчина поднял обе руки, раскрыв ладони, словно сдавался.

− Чудесно играл. Вот я и… задержалась ненадолго.

− Жаль, что ненадолго. Я бы сыграл твою любимую Lily Was Here.

Сказать, что Елена удивилась, ничего не сказать. Булату известно, что ей нравится? Но даже Маша об этом не знает!

− Откуда ты слышал о Candy Dulfer?

− Ты была упрямой девочкой в музыкальной школе. Пыталась научиться играть на инструменте, который был больше тебя. Помню, как учительница кричала, когда ты брала в руки саксофон: «Снигирева, осторожнее!»

− Я бросила это дело, когда саксофон упал мне на ногу. Кости срослись, но желание научиться играть пропало. Однако любовь к саксофонной музыке осталась. А ты, значит, доучился?

− Верно. Деньги, правда, зарабатываю на другом. Но любовь к музыке — вечная любовь. Поэтому я и играю иногда. Для души. Дома соседи не выдерживают, вот я и выбираюсь на свежий воздух.

− Неужели я совсем не изменилась? Ты вот так, сразу, меня узнал?

− Нет. Но ты бросила в пивную банку вместе с купюрой свою визитку.

− Значит, тебе было известно, к кому ты идешь?

− Нет. Пазлы сложились, когда я услышал про сексуальный намек. − Лена тотчас покраснела. Он помнил ее слова. Неужели, все? — В детстве, когда ты возмущалась чем-то: собой или инструментом, тотчас начинала заикаться. Да, и еще этот задорный хвостик… На академконцертах ты играла с аккуратными косичками, но на репетициях пряди торчали в разные стороны.

Булат снова коснулся ее волос. Он смотрел в глаза собеседнице, а Елена смотрела на него.

− Почему я тебя не помню?

− Ну, я немного подрос с тех пор. Стал шире в плечах. Заметнее. К тому же, в давние времена мне приходилось носить очки. А ты витала в облаках.

Он прав. В детстве Лена Снигирева не слишком обращала внимание на мальчишек.

А сейчас ей больше всего хотелось, чтобы подросший мальчик — мужчина Булат − снова поцеловал ее, и понимала, что они на этом не остановятся. Чтобы ненадолго оттянуть неминуемое, поинтересовалась:

− Скажи-ка, Дедушка Мороз, что ты прячешь в своем мешке?

Глава 8

− Подарок.

− Вот так просто — подарок?

Булат нехотя отступил на шаг и поднял поклажу с паркета.

− Вынужден сознаться, что даже не подозреваю, что там.

− Неужели?

Елена с любопытством и удовольствием следила за ловкими движениями «идеального» мужчины — музыканта, который по какой-то, только ему известной причине запомнил Леночку Снигиреву. Это может свидетельствовать о многом, и не означать ничего. Во всяком случае, девушке хотелось думать, что верно первое предположение. Что с того, что Булат работает шефом конторы, предлагающей эскорт-услуги, а не стал выдающимся музыкантом? Важно, как он относится к людям, в данном случае − к ней, Елене. О других женщинах сейчас думать не хотелось.

Лену не слишком интересовало то, что скрывается в неизменном атрибуте Деда Мороза. Собственно, она больше и не ждала никаких подарков. Главный она уже получила: неординарный, во всех отношениях приятный вечер, на который совершенно не рассчитывала. И если случится что-то еще, такое же увлекательное…

− Из-за тебя я совершенно забыл о цели своего прихода.

«Постойте! Это как же?»

Лена почему-то разволновалась.

− И какова… цель?

− Вот! — Булат извлек из мешка небольшую прямоугольную красную коробочку, перевязанную розовой лентой. Елена потрясенно уставилась на безвкусную, даже нелепую вещицу. — Упаковано не нами. Я — лишь посыльный.

Мужчина протянул Лене подарок, но та брать не торопилась. Приподнятое настроение испарилось без следа.

− Что там? — поинтересовалась девушка, но вспомнила, что Булат уже сознался, что не знает. — Маша такое прислать не могла.

Изысканный вкус подруги не позволил бы ей подарить нечто подобное. Грубоватая на вид женщина работала искусствоведом.

− Кто такая Маша?

− Подруга. Так кто прислал мне… это?

− По телефону заказчица сообщила, что ты все поймешь. — Дед Мороз по-прежнему стоял с протянутой рукой, но из его голоса уже исчезла игривость. — Хочешь, я сам открою? Если там что-то неприятное, показывать не буду.