Под шапкой Мономаха

Вспомним, что мы в начале нашей речи усомнились в том, чтобы деятельность Екатерины можно было представить принципиально цельною и согласованной во всех ее частях. Теперь мы можем оправдать такое сомнение. Во внешней своей политике Екатерина была ученицей старой Руси и Петра Великого; во внутренней государственной деятельности, там, где она действовала свободно, она проводила в жизнь философские и публицистические принципы, которыми жили в то время передовые теоретические умы; в сфере же хозяйственно-крепостных отношений она подчинилась господствовавшей в обществе тенденции не только из политической осторожности, но также из страха пред неведомыми последствиями социального переворота. Таковы разнообразные мотивы, руководившие умом императрицы. Во 1-х, верно понятый вековой инстинкт народной обороны, во 2-х, лишенные всякого национального оттенка принципы либерального рационализма, и, в 3-х, узкие утилитарные вожделения землевладельческого класса, ничего общего не имеющие ни с истинным патриотизмом, ни с благородными порывами освободительной мысли, – что общего между этими историческими двигателями, влекущими Екатерину одновременно по разным путям?

Конечно, менее всего можно негодовать лично против исторического деятеля, которому суждено было в вихре событий и влияний вращаться в различные стороны и терять единство действий. Дело ведь идет не о целостности личных взглядов, которым Екатерина всегда была верна, а о правительственной деятельности, которая всегда представляет собою равнодействующую всех влияний и усилий состоящих в правительстве людей. Вдумавшись в это обстоятельство, оценив личность Екатерины в обстановке, которая на нее действовала, мы скорее подивимся тому, что, при тысяче возможностей успокоиться на достигнутом успехе, Екатерина почти до конца своих дней продолжает бороться за то, что считает правым, продолжает светить русскому обществу ясным национальным сознанием, неизменной преданностью просвещению, блеском прогрессивной европейской мысли. В истории нашего общества Екатерина – одна из виднейших и влиятельнейших культурных деятелей, память о которой связана неразрывно со всяким успехом нашей гражданственности.

Жизненный путь историка

Известность историка определяется популярностью его работ, научный авторитет зависит от ценности проведенного исследования. Этим условиям в полной мере соответствовал человек, имя которого долгие годы было известно лишь узкому кругу специалистов. Испытав при жизни истинную славу и горечь незаслуженных обвинений, он перенес участь многих представителей старой русской интеллигенции, оставшихся после революции в России. Ярлык «монархиста» оказался достаточным, чтобы вычеркнуть труды ученого из памяти нескольких поколений. Однако время не стоит на месте, и к современному читателю возвращается еще одно забытое имя.

Сергей Федорович Платонов родился 16 июня I860 года в семье заведующего Черниговской губернской типографией. Его отца, квалифицированного наборщика, перевели из Москвы в глухую по тем временам провинцию с целью наладить выпуск печатной продукции. Семейное предание связывает происхождение Платоновых (по деду – Андреевых) с крестьянами Перемышльского уезда, издавна селившимися близ Калуги[221]. Прошло много времени, прежде чем они перебрались в Москву и осели своим гнездом на северной окраине города.

За усердие к работе Федор Платонович Платонов получил права государственной службы. В конце 1869 года его откомандировали в Петербург на должность «фактора», заведующего технической частью типографии Министерства внутренних дел. Столичная жизнь в несколько раз увеличила семейные расходы. Было время, когда небольшого жалованья отца едва хватало на повседневное обеспечение. Желая дать сыну хорошее образование, Ф.П. Платонов обратился к начальству с просьбой о стипендии. Положительному решению помогли близкие отношения с вице-директором Департамента общих дел В.Д. Заикой, знакомым Платоновых по Чернигову.

В детстве и отрочестве С.Ф. Платонов находился под сильным влиянием отца – человека способного и удивительно развитого для своей среды. Он рано привил сыну любовь к чтению, дал первые сведения по истории и литературе. В девятилетием возрасте Сережа читал знаменитую «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина и увлекался сочинениями А.С. Пушкина. Но больше всего он любил слушать рассказы отца о событиях его молодости, прошедшей в соприкосновении со студенческими кружками Москвы 40-х годов XIX века[222]. Бурлящая общественная атмосфера того времени, полемика славянофилов и западников по вопросам прошлого и будущего России, непримиримые столкновения литературной критики, складываясь в яркие образы, будили воображение, развивали интересы и способности мальчика.