Под сетью

— Я прочел в какой-то читательской анкете, — сказал Финн, — что публике осточертели фильмы про животных.

— Во всяком случае, — сказал Дэйв, — мы не можем утверждать с уверенностью, что Старфилд будет торопиться. А пока что он вполне может оставить собаку у тебя. Подумай, сколько он на этом сэкономит! Как ты говорил, Финн, сколько мяса в день ей требуется?

— Полтора фунта в день, — отвечал Финн.

— Десять с половиной фунтов в неделю, — сказал Дэйв, — не считая остального.

Мы все оглянулись на своего плотоядного пленника. Он крепко спал.

— Сегодня он сожрал два фунта, — сказал Финн.

— Но он будет тревожиться за собаку, — сказал я. — Захочет увидеть ее целой и невредимой.

В обращенном на меня взгляде Дэйва читалась жалость.

— Чем ты можешь его запугать? — сказал он. — Отрубишь ей хвост? Даже если б это не было написано у тебя на лице, твоя Сэди отлично знает, что ты и мухи не обидишь, не говоря уже о собаке.

Он был прав. Мне и самому начинало казаться, что мой дебют на поприще шантажа был не слишком удачен.

— Возможно, конечно, — продолжал Дэйв, — что собака понадобится им очень скоро, но это под вопросом. Итак, с пунктом А покончено. Перейдем к Б. Ты закрепил за собой право на перевод произведений Бретейля?

— Нет, конечно. Просто я на каждую книгу заключал договор с издателем.

— Так! — сказал Дэйв. — Значит, если чьи-нибудь интересы и под угрозой, то не твои, а издателя. Но давай разберемся — что именно ему может угрожать?

Я запустил руку в волосы. Что бы я сейчас ни сказал, все покажется детским лепетом!

— Послушай, Дэйв, — сказал я, — произошло вот что: они украли мою рукопись и покажут ее мистеру Прингсхейму, будут уговаривать его сделать из нее фильм.

— Совершенно верно, — сказал Дэйв. — Но пока они ее никак не использовали. Если бы перевод был опубликован, они могли бы купить его в любом магазине.

— Но он не опубликован. Они просто стибрили рукопись.

— Уголовщина — это особый вопрос. А вот нарушения авторского права пока что, видимо, не было. Этот американец, который не знает французского, просматривает твою рукопись, только и всего. Если они решат делать фильм, то о подробностях будут договариваться с тем, кому принадлежит право экранизации, очевидно, с автором.

— Не знаю, не знаю, — сказал я в отчаянии. — Но кража-то налицо.

— И это еще не ясно. С точки зрения морали — да, но как ты это докажешь? Твоя приятельница Мэдж отдала рукопись Старфилду. Старфилд скажет: он и не подозревал, что тебе это может быть неприятно. Опрошенная как свидетельница, твоя Мэдж скажет то же самое, да еще адвокат ответчика вытянет из нее все подробности насчет того, насколько близко она была с тобой знакома.

Я живо представил себе эту сцену.

— Так, — сказал я. — Да, да, все так.

— Можно подводить итог? — спросил Дэйв.

— Валяй, — согласился я с горечью.

— Собака им едва ли нужна, во всяком случае в ближайшее время. А потом, после того как американец просмотрит книгу, они вежливенько вернут тебе рукопись и попросят вернуть им собаку. Если ты откажешься, они обратятся в полицию. Какое обвинение ты можешь им предъявить? Американец не будет знать, чей перевод, ему до этого дела нет. Если будешь настаивать, только запутаешься. Бесспорно только одно — что ты украл собаку.

— Но как же так, — сказал я, — если они не боятся, что их обвинят в мошенничестве, почему они до сих пор не заявили в полицию? Ведь ты говоришь, что, если б они заявили, мы бы уже об этом знали.

— Неужели ты не понимаешь? — презрительно поморщился Дэйв. — Им просто тебя жалко. Старфилд вполне мог напустить на тебя полицию. Но твой друг Сэди рассмеялась, сказала, что ты прелесть, и тебя отпустили с миром.

Эта гипотеза взбесила меня тем сильнее, что я сейчас же оценил ее как вполне вероятную.

— Ты блестяще доказал, что я дурак, — сказал я. — На том и кончим. Я иду гулять.

— Ничего подобного. Мы еще не обсудили пункт второй.

— Поскольку у меня, как выясняется, нет возможностей диктовать условия, вопрос об использовании этих возможностей как будто отпадает?

— Что у тебя нет возможностей диктовать условия, еще не доказано, хотя и очень похоже на правду. Но у тебя есть собака. Как ты намерен с ней поступить? Отослать обратно Старфилду?

— Ни за что! — воскликнул я. — Это уж если ничего другого не останется.

— Прекрасно, — сказал Дэйв. — Тогда обсудим пункт второй. — Он сидел в непринужденной, задумчивой позе, точно вел семинар со студентами, но по весело блестящим глазам было видно, что он от души наслаждается. — Кое-что предпринять все же можно, — сказал Дэйв, для разнообразия сменив черные краски на розовые. — Есть шанс, что собака им нужна теперь же, а может, они и в самом деле беспокоятся о ее благополучии и предложат тебе что-нибудь за немедленную ее доставку. Обратиться к тебе с выгодным предложением — это, вероятно, лучшее, что они могут придумать, если их тревожит момент с кражей рукописи. А тревожит он их или нет — это может зависеть от неизвестного фактора, то есть от поведения и настроения твоей Мэдж.

Но тут я оказался большим пессимистом, чем Дэйв.