Под сенью замка

Как хорошо, что она решила не носить темного траурного платья, подумал Эдвард, с радостью отмечая, что вид у нее посвежевший, а щеки даже немного порозовели. Когда он остановился рядом, она подняла на него искрящиеся глаза.

Джейн почувствовала, как сильно забилось у нее сердце, и, сощурившись от солнечного света, слегка улыбнулась. Легкий ветерок растрепал короткие вьющиеся волосы Эдварда, свободная белая рубашка была расстегнута на груди и небрежно заткнута за пояс черных брюк. Джейн поспешила отвести взгляд.

– Твои мысли где-то далеко, – тихо заметил он. – О чем ты думала?

– О… о том, как красивы лебеди, – также тихо ответила она. – Это чудесные и очень загадочные птицы. Энн мне рассказала, что обычно они всю жизнь живут парами. А некоторые люди считают, что в них переселились души наших предков.

– Да, я это знаю. Вот почему мой род избрал лебедя для своего герба. Белизна, символизирующая чистоту помыслов, и стойкость чувств, и недосягаемость – эти грациозные создания и вправду очень загадочны.

Эдвард смотрел на Джейн, а она не отводила своих больших блестящих янтарных глаз. Он ласково улыбнулся и сказал:

– В тебе тоже есть что-то лебединое – девушка-лебедь тоскует у серебряного пруда. Пообещай, что не превратишься в птицу и не улетишь.

– Если бы я могла это сделать, то улетела бы в первый же день осады.

Темные глаза Эдварда гипнотизировали Джейн. Она вдруг смутилась, покраснела и отвернулась, а когда он опустился на траву около нее, испугалась. Энн, слушавшая их разговор, решила, что ей самое время удалиться.

– Энн! С чего это ты вдруг заспешила? – воскликнула Джейн, умоляюще глядя на подругу.

Но та лишь весело засмеялась.

– С того, что жениху и невесте необходимо побыть наедине перед свадьбой, особенно если они долго не виделись. – С этими словами Энн шутливо набросила венок на голову брата и вприпрыжку побежала к дому.

Эдвард засмеялся и бросил венок в воду. Затем растянулся на траве и, лениво опершись на руку, с восхищением уставился на профиль Джейн.

– Про нас не скажешь, что мы относимся друг к другу с лебединой верностью, – с вызовом заметила она. – На вашем горизонте есть другая звезда, милорд, и она затмила меня.

Эдварда эта колкость нисколько не смутила, он лишь с удивлением поднял бровь и улыбнулся, чем привел ее в ярость.

– Ты говоришь об Изабелле? Я не ошибся?

– Понимайте, как вам угодно.

Эдвард задумался. Он знал о неприязни между Джейн и Изабеллой.

– Ты, кажется, не очень жалуешь мою кузину?

– Не очень. Она делает все возможное, чтобы уязвить меня. Видимо, еще не потеряла надежды отвоевать вас.

Он довольно улыбнулся.

– Да ты никак ревнуешь, Джейн? Допускаю, что Изабелла бывает чересчур кокетлива, но навряд ли она станет сражаться за меня.

– Вовсе я не ревную! – возмутилась Джейн. – Но когда я стану вашей женой, то не позволю ни Изабелле, ни кому-либо еще бросать на вас влюбленные взгляды и ставить меня в дурацкое положение.

– Можешь быть спокойна. Изабелла – моя двоюродная сестра, и, кроме родственных чувств, нас ничего не связывает.

– Но она вас привлекает.

– Нет. Как женщина не привлекает и никогда не привлекала.

– Выходит, мне это померещилось?

– Ты придаешь слишком большое значение пустякам. Изабелла выглядит весьма эффектно – этого не отнимешь, но меня она не прельщает. В жены я выбрал тебя, а не ее. – Его взгляд был прикован к ее соблазнительному рту. – Ты затмила всех.

– Благодарю вас. – Столь близкое присутствие Эдварда волновало ее, наполняя душу ожиданием неизведанных радостей.

Неудивительно, что женщины льнут к нему, думала она, особенно такие, как Изабелла.

Краска залила щеки Джейн, а Эдвард тихонько засмеялся.

– Джейн, дорогая, неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь обольстить тебя? Я говорю тебе, что ты – самая красивая женщина на свете, а в ответ слышу всего лишь «благодарю вас»…

Джейн нахмурилась.

– Пожалуйста, не шутите так, Эдвард.

– Я никогда не шучу серьезными вещами, – уже без улыбки ответил он.

– Я… просто не привыкла к тому, чтобы меня обольщали, – смущаясь от его выразительного взгляда, сказала она.

– Рад слышать, но этому легко научиться.

Эдвард подумал, что под прикрытием длинных, стелющихся по земле ветвей ивы так легко превратить ее из невинной целомудренной девушки в страстную женщину. Их взгляды встретились, и Джейн вновь испытала то же самое странное чувство, как после его первого поцелуя в Боудене. Он улыбался, а темные глаза возбужденно блестели. Она в смятении отвернулась.

– Что значит «девушка-лебедь»? – вдруг спросила она. – Я про это никогда не слыхала.