Под сенью омелы

Серябко ничего не сказал, лишь ухмыльнулся. Он принимал Алю за попрошайку, которая выбивает из него деньги на лечение мужа. Промышленник уже успешно забыл, что именно он сам когда-то первым предложил ей все оплатить.

– Лиза умерла, – ровным голосом сообщила Аля. Она надеялась, что ей удалось сохранить маску безразличия, хотя сама она девушке сопереживала, смерть Лизы ее опечалила.

– Что? – Серябко продолжал гнусно ухмыляться, смысл сказанного не успел до него дойти. Аля не стала повторять.

– Мы с коллегой нашли ее вчера вечером у нее дома. О вашей связи в этом городе знают только я, ты и еще твоя жена. Никому другому и в голову не придет задавать тебе вопросы, если я не подскажу, в каком направлении нужно искать. – Аля подняла глаза и уставилась на предпринимателя.

– Ты врешь, – кровь отхлынула от лица Серябко, руки безвольно опустились. Несмотря на все старания косметологов, он внезапно стал выглядеть намного старше.

Вместо ответа Аля пожала плечами.

– Лиза рассказала мне о твоих махинациях с Шульманом.

– Не было никаких махинаций, – запротестовал Серябко, хотя по его лицу было видно, что сам он сейчас бесконечно далек от бизнеса, махинаций и Шульмана. Кажется, он действительно любил девушку. Любил и обрек на страдания. Как банально.

– Вы купили землю и по документам построили на ней никому не нужный мусорный завод, а также заводы по переработке картона, стекла и пластика.

– Ты, видимо, не следишь за повесткой. Это все крайне востребовано сейчас, – одними губами прошептал Серябко. Он смотрел на Алю взглядом, который был обращен внутрь себя. И даже если бы она сейчас разделась и сплясала перед ним канкан, то он бы не обратил на это никакого внимания. – Как… как это случилось?

– Она отравилась. Или ее отравили. Нам еще предстоит это выяснить. А завод ваш – просто липа. Вы и не собирались его строить. Вы собрались добывать нефть или газ.

В этот раз реакция Алю подвела. Она не успела отследить, в какой момент Серябко оказался рядом с ней, схватил за руку и приблизил к ней свое лицо так близко, что Аля сумела рассмотреть крошечный порез на том месте, где он сегодня утром доводил свою бороду до совершенства. Внезапно она осознала, что борода крашеная. Аля вдруг хихикнула.

– Кто еще знает? – потребовал Серябко.

– Пока, – Аля выделила это «пока», – никто. Кроме следователя.

– Я сообщил ему на условиях конфиденциальности. Чтобы пояснить этому идиоту, что причин убивать Петера у меня не было, – пробурчал он.

– Какая конфиденциальность среди сотрудников следствия? – Але даже удалось улыбнуться. Серябко оценивающе посмотрел на нее.

– Что нужно, чтобы об этом не узнала широкая общественность? – В другое время Аля бы оценила такой деловой подход, но сейчас ей хотелось лишь выдохнуть, вырвать руку у Серябко и расплакаться от облегчения. Кажется, у нее получилось.

– Двести тысяч евро. Перечисленные на счет клиники, который я скажу, – ей удалось произнести это спокойным голосом.

– Хорошо, – без малейшего колебания согласился Серябко. – Жду счет.

Он выпустил Алю, и та чуть не упала, потеряв равновесие. Серябко направился к машине, открыл водительскую дверь и, прежде чем сесть в салон, снова посмотрел на Алю:

– Скажи, что ты наврала про Лизу.

Та в ответ покачала головой.

– Мне жаль. Она мне понравилась.

– Она не страдала перед…

– Смертью? Не думаю. Просто уснула, как Белоснежка. Предупреди своих церберов, что у меня не должно возникнуть проблем, когда я приду к тебе в офис сегодня.

Серябко захлопнул дверь, ничего не ответив. Затем, напрочь позабыв о гуляющем в лесу шофере, резко сдал с места и, рискуя врезаться в сосну, скрылся в тумане, сопровождаемый жалобным визгом шин.

Аля посмотрела на часы – ей предстояло поторопиться, чтобы успеть в управление и не привлекать к себе лишнего внимания.

Сделав несколько шагов по лесной дороге по направлению к трассе, она чертыхнулась – в таком виде только в управление. Еще хуже, чем когда на нее собаки напали. Снова возникнут лишние вопросы, которых ей нужно избежать во что бы то ни стало.

Обращаться за помощью к Нике было исключено, одного раза ей хватило. К тому же следовало обработать раны – руки болели немилосердно. Оставалась мама.

Аля нашла в кармане телефон, с тревогой посмотрела на экран – к счастью, тот не пострадал от ее падения. Ткнула пальцем в цифру «два» и, дождавшись мелодичного маминого «алло», сообщила ей, что сейчас приедет.

* * *

– Друиды? – Свет поперхнулся первым же глотком кофе, который намеревался выпить, когда Аля ворвалась утром в кабинет с новостью, что много веков назад их местность считалась священной для друидов, ведь и в самом городе, и вокруг него находились некогда дубовые рощи, в которых паразитировала омела – главное растение культа друидов.