Под сенью каштанов

Броуди с гордостью взглянула на сына. Пожалуй, она бы предпочла, чтобы он стал врачом или, скажем, художником, но Джош упорствовал в стремлении открыть собственное дело, и, похоже, сейчас ему наконец-то повезло. Он приобрел за несколько сотен фунтов большущий грузовой фургон и теперь был в Лондоне нарасхват. Как он объяснил ей, при переезде из одной квартиры в другую люди берут с собой что? Телевизоры, DVD-проигрыватели, компьютеры, книги, одежду и тому подобные вещи. Обычный автомобиль для этого слишком мал, а мебельный грузовик слишком велик. А вот его фургон как раз того размера, что нужно.

Но самое главное заключалось в том, что Джоша с его фургоном можно было вызвать в любое время суток. Теперь никому не приходилось отпрашиваться с работы на целый день, чтобы переехать куда-либо. По желанию клиента он мог приехать на рассвете, в полдень или посреди ночи.

Броуди оставалось лишь надеяться, что сын все-таки успевает выспаться, хотя бы иногда. Он казался усталым, но довольным и очень обрадовался тому, что его сестра выглядит намного лучше, чем он ожидал.

Собственно, сегодня все выглядели довольными и счастливыми, включая Колина и Мэйзи. Даже Меган, которая в последнее время явно чувствовала себя не в своей тарелке, улыбалась во весь рот, впрочем, как и «новая» Броуди.

И вдруг за обедом Броуди решила, что продаст «Каштаны», когда закончится год, на который она сдала квартиры в аренду. Правда, она понятия не имела, что будут делать потом ее квартирантки и она сама. Деньги, вырученные от продажи особняка, она разделит на три части: одну треть возьмет себе, а оставшиеся две получат Мэйзи и Джош. Сын сможет купить себе новенький фургон, а остальные деньги внесет в качестве задатка за квартиру в Лондоне — Броуди сомневалась, что он когда-нибудь захочет вернуться в Ливерпуль. Разумеется, это печально, но неизбежно, потому что нельзя же ожидать, что ваши дети будут жить рядом с вами всю жизнь. А Мэйзи может поступать со своей долей так, как ей заблагорассудится.

Что до нее самой, то Броуди была уже по горло сыта ролью жены и домохозяйки. Она окончит какие-нибудь курсы, например пользователя персональным компьютером или что-нибудь в этом роде, или же попытается устроиться на работу в больницу. Она всегда мечтала о том, чтобы работать там и помогать людям.

— О чем задумалась, Броуди? Сейчас не время для грустных мыслей, — вернул ее к реальности Колин.

Она рассмеялась.

— Что ты, они не такие уж и грустные, скорее наоборот.

— Мне хочется, чтобы эта замечательная погода продержалась подольше, — заметила Меган, сидя на стуле под деревом, которое Броуди именовала не иначе как «столовым» из-за его широких и мясистых листьев, похожих на тарелки. День подходил к концу, и гости, собравшиеся за обедом, перешли в сад.

— Во всем виновато глобальное потепление, ба, — напомнил ей Джош. — А вдруг это признак скорого наступления конца света? В следующем году наверняка будет еще жарче, а потом еще и еще, пока мы все не изжаримся заживо.

— Во время войны лето было еще лучше, — возразила «новая» Броуди. — А вот зимы и вспоминать не хочется. Это был кошмар! Иногда казалось, что началось новое Великое оледенение.

— А теперь ледовые шапки на полюсах тают, — мрачно заметил Джош.

— Я понимаю трепет и негодование, с каким молодые люди ждут конца света. И радуюсь тому, что не доживу до него.

— Что до меня, то мне очень не хочется умирать, — объявила Меган.

— Если мир катится в пропасть, то у тебя не будет выбора, — заметила ее сестра.

Броуди приготовила чай, а Колин открыл бутылку вина.

— Похоже, вечеринки в саду становятся регулярными, — сказал он. — Будем надеяться, что Диана скоро вернется и поставит нам какую-нибудь красивую музыку.

Диана появилась в начале шестого и привела с собой Лео. Она распахнула окно в своей комнате, и меланхоличный голос затянул заунывную мелодию «Горы Морна».

— Это компакт-диск с ирландскими песнями, — сообщила она собравшимся, как будто они не знали этого сами.

Привлеченные звуками шумного сборища, из соседнего дома на огонек пожаловали Чарли и Рэйчел с сонной Поппи на руках, за которыми шли непривычно молчаливые и подавленные Ванесса и Реджи.

— Это Ванесса, художница, та самая, чья картина висит у меня в квартире, — сообщила Меган своей сестре. — А здесь, наверху, хранятся многие ее работы. Это я к тому, что и ты, быть может, пожелаешь приобрести что-нибудь. Деньги пойдут на нужды Иммиграционного центра, в котором я работаю.

— Ничего не имею против того, чтобы увезти парочку картин с собой в Ирландию, — согласилась «новая» Броуди. — Пожалуй, позже я взгляну на них. Должна признать, — продолжала она, — что здесь, в этом доме, подобралась просто потрясающая компания. Уже не помню, когда в последний раз мне было так хорошо и весело. Но я так до сих пор и не разобралась, кто живет здесь, а кто нет.

— Я потом тебе объясню, — пообещала ей Меган. — Временами я и сама в этом не уверена.