Под сенью каштанов

Да, пожалуй, смерть во сне можно счесть благословением. У нее были свои преимущества. Родственники, конечно, были бы в шоке, но это все равно лучше, чем смотреть, как любимый человек угасает на твоих глазах, медленно и мучительно.

Меган уютно свернулась калачиком в постели. Несмотря на то что вот-вот должен был наступить апрель, она включила одеяло с электрическим подогревом, да и от пуховой перины пока что отказываться не собиралась. Все-таки в жизни имелись некоторые удовольствия, которые изрядно скрашивали ее, невзирая на возраст. Когда Меган была еще совсем маленькой и жила в Ирландии, дети ложились спать, вооружившись грелками с горячей водой. С тех пор она терпеть не могла холодной постели.

Несмотря ни на что, детство у нее было замечательное. Даже когда они жили в Ливерпуле, в целом все обстояло прекрасно, хотя Меган и донимала мать бесконечными жалобами на неудобную кровать и прочие мелочи. Она, мать и Броуди по очереди спали у стены, и Меган вечно устраивала истерики по этому поводу, как будто мама могла щелкнуть пальцами и нарисовать ей отдельную комнату с кроватью, в которой ей было бы удобно.

О Боже! Опять она вспомнила о Броуди, той, первойБроуди, своей сестре. Ну вот, теперь она уже не сможет заснуть. Меган поежилась от стыда, вспоминая, как шестьдесят лет назад превратила жизнь родной сестры в сущий ад. Она влюбилась без памяти и ничего не желала знать и слышать — и если бы ей дали возможность повернуть время вспять, она не стала бы ничего менять. Луис настоял на том, чтобы назвать их дочь Броуди. Пожалуй, он тоже терзался чувством вины.

Вторая, другая Броуди, ее дочь, и не подозревала о том, что у нее есть тетка, которая носит такое же имя и которая, может быть, еще жива, как не подозревала и о существовании двух дядей, Тома и Джима. Вторая Броуди всегда считала, что ее мать, подобно ей самой, была единственным ребенком в семье. Тем не менее в Ирландии у них осталась целая армия родственников.

Даже теперь, спустя столько лет, Меган частенько наказывала себя за прошлые грехи. Вот и сейчас она встала с кровати, подошла к окну и стала смотреть на ровную, искрящуюся серебром поверхность Мерси. Река выглядела безотрадно, заброшенная и необитаемая, и нигде не было видно ни корабля, ни хотя бы случайного огонька. Меган стояла у окна, дрожа от холода, чувствуя, как ступни превращаются в ледышки. Решив, что на сегодня наказана уже достаточно, она вернулась в постель, явственно слыша хруст в коленных и плечевых суставах. Лежа на пуховой перине под теплым одеялом, Меган испытала огромное удовольствие и уже ничуть не сожалела о том, что вставала с кровати. В конце концов, наказание превратилось в наслаждение.

Через десять дней ремонт особняка был почти завершен. Броуди пришла в неописуемый ужас, зайдя однажды в кухню и обнаружив ее раскрашенной в отвратительные и отталкивающие цвета: горчичные стены совершенно не сочетались с кроваво-красной плиткой, хотя, надо признать, коричневый пол смотрелся не так уж плохо.

Диана призналась, что это ее вина.

— Я просто упомянула, что это сочетание цветов представляется мне очень удачным, но и подумать не могла, что мистер Питерсон не посоветуется с вами, прежде чем начинать ремонт кухни.

Броуди отмахнулась, мол, не переделывать же теперь всю работу заново.

— Надеюсь, что в конце концов я привыкну к новой кухне. Хотя изначально я намеревалась предложить кремовый и розовый тона.

— Старомодное, но милое сочетание.

Броуди рассмеялась, но ее слегка покоробила бестактность Дианы, как было и в тот раз, когда девушка заявила, что надеется больше никогда не увидеть этой кухни. Братья так и не пришли ее навестить, и Диана пребывала в расстроенных чувствах, хотя ее новая работа в Иммиграционном центре действительно оказалась интересной. Она очень нравилась девушке и занимала все ее мысли.

Стены в четырех больших комнатах, которые Броуди предполагала сдавать внаем, были тщательно вымыты, и шелковые обои сверкали во всем своем былом великолепии. Потолки радовали глаз безупречной белизной. Коридор был выкрашен в оттенки глубокого кремового цвета, вымытые оконные стекла стали такими прозрачными, что казалось, будто их нет вовсе, а сад перед домом наконец-то обрел ухоженный и благопристойный вид. Входная дверь по-прежнему была фиолетового цвета. Броуди попросила рабочих слегка проредить плети плюща, обвивавшего оранжерею.

— Он очень красив, и я не хочу все испортить, — заметила она. Обращаясь к Диане, она добавила: — Мама говорит, что отцу очень нравился плющ. Приходя сюда выкурить трубочку, папа сидел и часами смотрел на него.

Леонарда Гослинга, которому принадлежала малярная лавка, попросили вернуть на витрину табличку с объявлением. Броуди сказала, что если на него никто не обратит внимания, она разместит в газете «Ливерпуль-эхо» новое объявление о сдаче комнат внаем, хотя, по ее словам, спешить абсолютно незачем.

Она уже решила, что займет комнату по соседству с Дианой. И теперь оставалось сказать об этом Колину.