Читаем Под сенью исполинов полностью

«Китайский воздух», он же «линьфэньская» таблетка, был изобретён две тысячи двадцать первом, когда проблема загрязнения воздуха в КНР вздулась до масштабов национального бедствия, а самым загрязнённым городом планеты несколько лет подряд называли китайский Линьфэнь.

На тот момент молодой совсем Ли Сяолун изобрёл способ так называемой «сушки» кислорода, превращения газа в прессованный брикет. Нечто подобное уже существовало, но уникальность именно его разработки заключалась в простейшем способе превращения твёрдого вещества обратно в животворящий газ. И способ этот гениально замыкался на самом процессе дыхания человека. Люди вкладывали маленькие таблетки в респираторы, а выдыхаемый ими углекислый газ катализировал процесс сублимации кислорода.

«Китайский воздух» использовался повсеместно вот уже более четверти века. Исключением не стало и космоходство: успешно применяемый скафандр «Сапфир» за авторством украинского КБ «Ан» также оснащался старыми добрыми системами сублимации кислорода. Как и челноки.

Песчаное поле преодолели без происшествий. Только оказавшись на опушке местного леса, космопроходцы поняли насколько же всё-таки иронично название планеты.

Люди входили в беспросветную тень, бросаемую на вездесущий песок монолитом крон.

— Вот тебе и Ясная… — выдохнул Нечаев, следом за Павловым и Подопригорой включая подствольный фонарь. Тут же зажглись осветители и на экзотелах. Показатель температуры перед взором майора с плюс пятидесяти по Цельсию внезапно рухнул до отметки «плюс пятнадцать». Влажность подскочила с одного десятка и упёрлась в показатель «восемьдесят процентов».

Контраст открытого пространства и всего того, что укрывалось в тени гигантских деревьев ощущался настолько разительно, что легко могло закрасться подозрение — а не галлюцинации ли всё это? Но, оборачиваясь назад, люди видели ослепительно-белый песок, приземистый взгорок и на его вершине разлапистый челнок, издалека напоминавший не то гигантского краба, не то ещё кого членистоногого.

А впереди проступал совершенно иной мир. Складывалось впечатление, что воздух здесь настолько густ, что его можно черпать — виновником тому служил эфемерный туман: он как бы был, безусловно, но в то же время его и не было вовсе… Ощущение нереальности весомо дополнял тот самый гомон «обезьян», то и дело становившийся похожим на смех. Ни разу не было, чтобы люди прислушались, и он не пропал сию же секунду.

Всюду белел песок и произрастали чешуйчатые стволы-мачты без единой ветки до самого верха и какого-либо признака наличия корней. Только под самыми кронами иной раз виднелись редкие лианы: исключительно от одного дерева строго к другому.

Заинтересовавшись, Павлов подошёл к ближайшему гиганту. Держась за него, он принялся усердно раскапывать ногой у основания песок, который поддавался легко, но тут же ссыпался обратно. Максимум, который одолел геолог — не более тридцати сантиметров. Но и на этой отметке виднелся только ствол, никаких корней.

Судя по данным экзотела, разведчики отдалились от челнока на пятьсот метров, когда Подопригора быстро приблизился к Нечаеву и дважды стукнул того по броне. Роман обернулся. Поднятый вверх указательный палец обозначал: «внимание!». Нечаев тут же задержал шагнувшего было дальше Роберта.

Группа простояла, замерев, не менее минуты.

— Да что за… — пытаясь прислушаться, командир по привычке вертел головой. — Ничего не понимаю…

— Ты про обезьян?

— Ты тоже их слышал?! — в возгласе Подопригоры звучало безмерное удивление.

— Ну да. А что?

— Нет-нет… Ничего… — рассеяно пробормотал тот, прочистив горло. Постоял ещё немного. И зашагал дальше, ориентируясь по данным «Осы».

Чем глубже разведчики входили в лес — джунглями назвать это язык не поворачивался, скорее уж инопланетным бором — тем ниже падала температура и всё больше возрастала влажность. Но вскоре показатели внешней среды замерли на одних отметках: «плюс девять по Цельсию» и «девяносто процентов».

Зато окружающий вид менялся беспрестанно. Появились целые сплетения тех лиан, что ближе к опушке виднелись лишь под самой кроной. Тут, во мраке, куда за редким исключением не пробивались лучи местного светила, они чувствовали себя вольготно. Можно было заметить как молодые, так и старые. Последние отличались очевидными признаками высыхания. Людям лианы не мешали. Хоть и находились относительно невысоко, в двух с половиной метрах от белой поверхности песка — над самыми головами экзотел.

Группа снова внезапно остановилась. Но теперь причину увидели все разом. И наставили на неё оружие.

Перейти на страницу:

Похожие книги