Под сенью исполинов

— Хорошо. Два мнения стоят больше… уж прости, Тимофей. Мне нужно, чтобы каждый обратился к Ординатору. Я разбил пакет мнемокадров Ясной на блоки. Примерно по сто пятьдесят штук. Их следует высмотреть, — Александр Александрович сжал губы. — Ты прав, Рома. Мы не уйдём, раз пути ещё есть. Чертовщиной нас на проберёшь… Готовимся к вылазке!

— Русские не сдаются! — радостно подытожил якут.

* * *

После того, как проверил механические затворы на обоих шлюзах, Иванов пошёл в капсульный отсек и первым делом — к дежурному сейфу. На нижней полке чернели автоматические пистолеты, чуть дальше покоились комплекты гранат. На первое он даже не глянул, а второе, надеялся, ему не понадобится. Иван снова выбрал протоволновой излучатель.

ПИМ ценился за саму концепцию. Последняя конвенция о «негуманном вооружении», состоявшаяся за два года до войны снова в Оттаве, запрещала использование оружия на основе протоволн. Но ведь и кассетные авиабомбы никогда не выходили из-под запрета, что, правда, ни коем образом не мешало их нередкому применению. И не где-нибудь, а в странах цивилизованной Европы конца двадцатого, начала двадцать первого веков.

Иван покрутил оружие в руках, несколько раз переключил туда-сюда флажок предохранителя, потёр чеканные номерные знаки. Последние оказались зачем-то сточены. Иван хмыкнул. Могли бы уж не трогать вовсе.

Перекинув через плечо ремень излучателя, он подошёл к прозрачной переборке изолятора. Милош снова спала. И так и не ела. Вода тоже, судя по уже подсохшему пятну на полу, осталась нетронутой. Странно. Ну не могла же она совсем не испытывать голода? И жажды? Не пришлось бы пичкать насильно…

Не прошло и часа, как в отсек вошла Виктория. Завидев тоненькую девушку, Иван улыбнулся.

— Вот, как дежурному, тебе первому. Остальные пусть ждут, — она поставила поднос с приятно пахнущим печеньем и стаканом воды на кушетку. — Так и не ела?..

— Нет, — простодушно ответил Иван и принялся уминать ужин, стараясь сыпать крошками только на поднос. Дело не шутка — нужно было собрать и съесть всё, без остатка.

Печенье из той же самой питательной муки было совершенно иным на вкус! Умеет же кое-кто из одного и того же делать ну совершенно разные блюда!

Вика постояла ещё какое-то время, помолчала о чём-то, а после ушла. Иван был очень наблюдательным человеком, но не во всём. Иной раз он умудрялся разглядеть особенности строения встреченной формы жизни, что тут же, на практике, помогало избежать определённых неприятностей. В то время как очевидные намёки и недосказанности со стороны женщин он не воспринимал подчистую. Тут он оставался слепоглухонемым. Некоторые раздосадованные особы в сие длинное слово добавляли ещё и «тупо».

Покончив с ужином, Иван уселся обратно. Поднос поставил рядом. И не слышал, как вошёл Бёрд.

— Спокойно, лейтенант, — поднял руки тот, когда Иван от неожиданности выхватил откуда-то из-за себя излучатель молниеносным движением. — Это я. Я просто шёл мимо.

— Ты… — на долю секунды парень засомневался, называя полковника, пусть и бывшего, пусть сил некогда противника, на «ты». — Вы же знаете, что тут тупик. Мимо — только в стену.

Майкл хохотнул и типично американским движением наставил на Ивана палец «пистолетом», давая понять — шутка удалась.

— Присяду? — он убрал в сторону поднос и сел чуть поодаль. — Ты прав, Иван, я хотел поговорить с тобой. Слышал, ты был на Хиц-2…

— Был, — Иван пожал плечами как можно естественнее. — Там помимо меня человек сто пятьдесят побывало. Даже больше. Может и двести.

— Я не об этом. Я говорю об инциденте.

На лице Ивана выступили желваки. Стоит ли говорить об этом с Бёрдом? Недаром же спрашивает, значит есть какая-то цель, выгода. Информацию собирает. А с другой стороны — какой к лешему сбор информации?! Если бы Бёрд был шпионом, его бы не уложили любезно в капсулу в ЦУПе, чтобы как ту селёдку — рассолом, залить транспортным раствором.

— Я участвовал в устранении последствий, если вы об этом.

— Об этом. Ничего, что я так вот спрашиваю? В этом же тайны нет никакой? — Бёрд припозднился с чтением мыслей. Иван усмехнулся.

— Да нет, наверное…

— Вот знаете почему вас, русских, не понимают?

— Почему? — прищурился Иван.

— Да хоть бы из-за сказанной тобой только что фразы. «Да нет, наверное». Что я, американец, услышал по-твоему? Согласие, отрицание и неопределённость. Джек-пот! Вот как можно понять такой ответ? — договорил Майкл и рассмеялся, а Иван почувствовал себя ещё неуютней. Нет, смысл-то он, конечно, уловил, но смешной мысль не ему показалась.

— Скажи, а что там произошло такого, что пришлось даже использовать орбитальный удар с «Герольда»?

— Вы хорошо осведомлены.

— Ну, во-первых, я служил в лучшей разведке мира, а во-вторых — не такая уже это и тайна.

Иван не определился, что из сказанного вызвало у него большее несогласие. Говорить начистоту с американцем желанием он не горел. Но и отмалчиваться особо не мог. Поэтому выбрал лучший вариант: спросит — отвечу, не спросит — нет.